Япония в III-VII вв. Этнос, общество, культура и окружающий мир - [36]

Шрифт
Интервал


Хасимото Масукити рассмотрел древнее положение уезда Ямато в пров. Тикуго и Ямато в Кинай, сравнил территорию, число населения и нашел и то и другое сходными. Количество же дворов, по «Вэй чжи», слишком условно и далеко от действительности. Поэтому опасно пользоваться этими цифрами для локализации Ематай [Hashimoto, 1956, с. 4–6]. Сведения о нравах, обычаях, занятиях, образе жизни, утвари, продукции вадзин тоже изучены. Они оттеняют лишь черты, общие для японцев, и не содержат деталей, действительных только для Кюсю или только для Кинай. Изучение костяков подтверждает отсутствие заметных антропологических отличий у обитателей Кюсю и Кинай даже в каменном веке.


Археолог Кобаяси Юкио наблюдал распространение некоторых типов зеркал, отлитых, по-видимому, в одних и тех же литейных формах в Китае при династиях Вэй и Цзинь. Поскольку они найдены в курганах в разных районах Японии, он ставит их в связь с тем местом в «Вэй чжи», где говорится о даре короля Вэй царице Химико (Бимиху) — главе Ематай — в виде ста зеркал, и полагает, что Ематай — это Ямато в Кинай, откуда оно и управляло своими владениями. Несмотря на это серьезное исследование, теория «Ематай в Кинай» не нашла поддержки у большинства ученых.


Хотя археологи Японии предпочитают теорию «Ематай в Кинай», современная археология не может выявить такой краткий период, как время существования Ематай. Бесспорно, некоторые археологические находки скорее благоприятны для теории «Ематай на Кюсю», поскольку на Северном Кюсю сохранились развалины крепостей тех времен — когоиси, о могиле же царицы Химико в Ематай «Вэй чжи» говорит: «Соорудили большую насыпь из 100 с лишним шагов в поперечнике…» [Кюнер, 1961, с. 250]. По-видимому, речь идет о насыпи — сферическом кургане, не похожем на курганы в виде замочной скважины в Кинай. Распространение бронзовых мечей и копий на Кюсю, а дотаку — в Кинай скорее подтверждает, что «Вэй чжи» имело в виду Северное Кюсю.


Некоторые сторонники теории «Ематай в Кинай» ссылаются на то место в «Вэй чжи», где говорится о назначении надзирающего за рынками (даво), а в области к северу от «Владения царицы» — специального генерал-губернатора, управляющего разными владениями. Они читают «даво» как Тайво (Ямато) >[32] а генерал-губернатора рассматривают как высшего чиновника, назначенного Ямато, предшественника дадзайно соцу (наместника Ямато на Кюсю), но это неверно. Поскольку рынки были открыты в каждом владении, правитель владения выделял должностное лицо из знати для наблюдения за рынком. И генерал-губернатор не назначался Ямато. По теории «Ематай в-Кинай», правительница отождествлялась с Химико, юг — с востоком, север — с западом. Но если отождествлять земли «к западу от Ямато» с генерал-губернаторством, это значило бы, что наместник инспектировал провинции на западе Хонсю, в Сикоку и Кюсю, т. е. огромную территорию. Невероятно, чтобы такой крупный наместник огромной территории имел ставку в Ито, в пров. Тикудзэн на севере Кюсю, как свидетельствует «Вэй чжи».


Политическая история и внешние сношения

Событийная сторона истории вадзин, по «Вэй чжи», предельно скупа и неотделима от внешних сношений. Первое упоминание о японцах (во, яп. ва) мы находим в древнекитайском географическом сочинении «Шан хай цзин», цзюань 12. Это сочинение различает южных и северных ва и утверждает, что ва зависят от Янь, которое располагалось на севере современной провинции Хэбэй. Некоторые допускают, что в это время ва могли обитать на юге Кореи. Но в географическом разделе «Хань шу» последние закреплены за Японскими островами: «За морем Лолан живут во, они живут сотней с лишним владений. Ежегодно платят дань нашему императору» (I в. до н. э.).


В разделе «Хоу хань шу» о восточных иноземцах утверждается, что с I в. до н. э. посланные из тридцати с лишним владений приезжали в Хань, а страна Ну (яп. На) послала в 57 г. н. э. посольство к ханьскому двору. В 107 г. его примеру последовало другое владение- Мяньту (Иду в «Вэй чжи»). Как предполагают, На находилась в районе современного города Хаката, а Мяньту — у нынешнего города Фукаэ в уезде Итосима пров. Тикудзэн. Золотая печать владетеля На была найдена на о-ве Сиканосима у Хаката, и это подтвердило реальность самого владения и помогло уточнить его местоположение. На и Мяньту находились на путях, связывающих архипелаг с материком, по-видимому, имели что-то вроде монополии на внешние сношения с континентом и пользовались преобладающим влиянием на Японских островах. Это были по тем временам и местам сильные владения. Так, Куна, пославшее в Китай 160 пленных, как будто не получило печати. Возможно, для китайцев такие посольства утратили новизну- [Wada, 1956]. Если не считать посольства Когурё в 32 г., ни одно племя Кореи в это время скорее всего не посылало подневольных людей в Китай. Интересно, что Хань не считала людей ва своими вассалами, хотя и получала в дар пленных.


«Вэй чжи», повторив упомянутое место из «Хоу Хань шу», подтверждает, что во II–III вв. тридцать стран вадзин отправляли послов в Китай. Эти страны перечисляются далее в тексте. Иногда это место в источнике понимают в другом смысле — как сокращение общего числа владений на островах более чем втрое. Это некоторая вольность в трактовке.


Рекомендуем почитать
Могила Ленина. Последние дни советской империи

“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.


Отречение. Император Николай II и Февральская революция

Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.


Переяславская Рада и ее историческое значение

К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.


Древнегреческие праздники в Элладе и Северном Причерноморье

Книга представляет первый опыт комплексного изучения праздников в Элладе и в античных городах Северного Причерноморья в VI-I вв. до н. э. Работа построена на изучении литературных и эпиграфических источников, к ней широко привлечены памятники материальной культуры, в первую очередь произведения изобразительного искусства. Автор описывает основные праздники Ольвии, Херсонеса, Пантикапея и некоторых боспорских городов, выявляет генетическое сходство этих праздников со многими торжествами в Элладе, впервые обобщает разнообразные свидетельства об участии граждан из городов Северного Причерноморья в крупнейших праздниках Аполлона в Милете, Дельфах и на острове Делосе, а также в Панафинеях и Элевсинских мистериях.Книга снабжена большим количеством иллюстраций; она написана для историков, археологов, музейных работников, студентов и всех интересующихся античной историей и культурой.


Психофильм русской революции

В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.


Машина-двигатель

Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.