Япония в годы войны (записки очевидца) - [19]

Существовал и соответствующий ритуал встречи похоронных урн, который, конечно, проходил по-иному, менее торжественно. Однако в дни военного угара лета 1941 г. о смерти и похоронных церемониях мало кто задумывался. Это пришло значительно позднее.

Летом 1941 г. армия и флот Японии были в зените славы. На них смотрели как на силу, способную положить конец страданиям нации от всех бед. Штабы и воинские части жили напряженной жизнью. Генеральный штаб совместно со штабом Квантунской армии завершил разработку плана войны против Советского Союза под кодовым названием «Кантокуэн» («Особые маневры Квантунской армии»), который являлся как бы аналогом известного плана «Барбаросса». За короткое время, с июля по сентябрь, Квантунская армия выросла более чем в два раза по личному составу и в три-четыре раза по боевой технике. Командование флота Японии спешно закончило развертывание на Севере нового, 5-го оперативного флота. Все говорило о том, что у границ Советского Союза создается мощная стратегическая группировка японских войск, готовая по первому приказу из Токио обрушиться на советские рубежи.

Между тем наши западные коллеги все усиленнее распространяли среди дипломатов слухи о том, что японское командование надеется склонить императора и правительство к войне против Советского Союза еще до наступления зимних морозов. Они по-прежнему недооценивали смысл японских военных приготовлений на Юге.

Однако последующие события показали, что окончательное решение вопроса о войне против СССР было не таким простым делом. Как уже говорилось, японское политическое руководство и военное командование разрабатывали планы агрессии на Севере и на Юге в зависимости от успехов фашистских войск на германо-советском фронте. Ориентировочно начало войны против СССР намечалось на сентябрь 1941 г., когда, как ожидали в Японии, падут советские города Ленинград, Смоленск и Киев, когда гитлеровская армия подойдет к стенам Москвы и выйдет на берега Волги. Именно по этой причине японское военное командование так торопилось с развертыванием стратегических группировок на Севере. Однако реальная действительность опрокинула все расчеты генеральных штабов. Советские войска мужественно противостояли немецкому наступлению, перемалывая в жестоких боях живую силу и технику гитлеровцев. Уже под Смоленском и Ленинградом был развеян миф о «молниеносной войне» Гитлера в России. Японская разведка очень скоро поняла, может быть, даже раньше, чем ее партнеры в Германии, что вместо блицкрига Германии предстоит длительная и изнурительная война с Советским Союзом, который не только не собирается капитулировать, но день ото дня наращивает силы для отпора.

В Японии существует характерная национальная традиция – решать самые сложные, в том числе государственные и сугубо секретные, дела на личных встречах, сидя где-нибудь на соломенных циновках (татами) в гостинице или чайном домике. Так было и в описываемую мной пору. Наверное, так делается и сейчас. Вспомните книгу В. Овчинникова «Ветка сакуры», записки И. Латышева, статьи Б. Чехонина и др.

Неизбежная при крутом историческом повороте внутренняя борьба шла не столько в тиши кабинетов правительственного квартала, в министерствах на Касумигасэки и штабах на Итигая, сколько в фешенебельных особняках на Акасака, в аристократических гостиницах Мияносита, Хаконэ, Атами и Каруйдзава, а то и просто на татами в чайных домиках на Аояма и старой Гинзе. Так, премьер Коноэ собирал своих доверенных лиц на завтраки («Асамэси кай»), председатель Тайного совета барон Хиранума проводил так называемые пятницы («Киньё кай»), генералы встречались на Сибуя. На этих встречах знатоков японской кухни за чашечкой сакэ, как бы между прочим, решались самые важные вопросы государственной политики Японии.

Главным предметом споров и обсуждений оставался все тот же не терпящий отлагательства вопрос: где нанести новый сокрушительный удар японской армии и флота? В конце концов жребий был брошен. 6 сентября 1941 г. было принято предварительное решение о политике японской империи в случае войны с Англией, США и Голландией, а 5 ноября, когда во главе правительства встал генерал Тодзио, император утвердил окончательное решение о войне на Юге. Военные действия на Севере из-за явно обнаружившихся неудач немцев на восточном фронте откладывались до весны 1942 г.

Возросшая угроза японской агрессии резко изменила быт и сознание всех, кто в те тревожные месяцы лета и осени 1941 г. жил и работал на советском Дальнем Востоке, кто охранял советские рубежи. Советские люди стали еще бдительнее и зорче, решительно отказавшись от настроений мирного времени. После нападения гитлеровской Германии на СССР с японской стороны участились нарушения сухопутной и морской границ, активизировалась подрывная деятельность японской разведки. Японские военные и пограничные власти то и дело устраивали провокации, пограничные инциденты. Граница с «независимым» государством Маньчжоу-го, где хозяйничали японцы, и раньше не была спокойной, а в те месяцы она стала походить на не потухший вулкан, готовый каждую минуту извергнуть огонь и смерть на советскую землю.