Япония в годы войны (записки очевидца) - [13]

Советско-германские отношения накануне войны были предметом особого внимания дипломатического корпуса в Токио. Начиная с января 1941 г. упорно циркулировали слухи об ухудшении отношений между Германией и СССР. Особенно старательно распространяли их западные дипломаты и журналисты, втайне рассчитывавшие на обострение не только германо-советских, но и советско-японских отношений. Больше других в этом неблаговидном деле усердствовал пресс-атташе британского посольства в Токио Рэдман, возглавивший после предумышленного убийства японцами резидента Кокса английскую разведку в Японии. Но были и вполне добросовестные сообщения о тревожных слухах.

Как-то в середине мая я посетил частную клинику доктора Плейсснера, чтобы показать ему своего сына, постоянно страдавшего в Японии воспалением среднего уха. Самого доктора в клинике не было, он где-то задерживался на выезде. Его жена, Габриэлла Плейс-снер, узнав о том, что мы из советского посольства, любезно просила нас подождать. Мы разговорились. Оказалось, что они с мужем покинули Западную Украину незадолго до ее освобождения советскими войсками. Габриэлла была рада нашей встрече и в течение часа оживленно беседовала с нами. Сын в это время усердно листал иллюстрированные журналы и, кажется, даже забыл про болезнь. Габриэлла доверительно рассказала о том, что среди немецких дипломатов и иностранных журналистов ходят слухи о готовящемся вторжении Гитлера в Западную Украину и Западную Белоруссию как первом шаге войны с СССР. Она пояснила, что представляет в Японии какую-то югославскую газету и часто бывает в пресс-клубе. Скоро прибыл доктор Плейсснер, и интересный разговор на этом был прерван.

О слухах как источнике информации следует сказать, что в условиях военно-полицейского режима в Японии они нередко были первыми признаками надвигавшихся крупных событий. Обычно слухи возникали в корреспондентских кулуарах и среди иностранцев, прибывших в Токио из Германии и других стран Европы и Америки. Затем они перекочевывали в дипкорпус и очень скоро становились достоянием общественного мнения и даже прессы. Японское правительство боролось со слухами, если они противоречили японской официальной версии, усилило контроль за прессой, ввело строгие цензурные законы. В частности, в январе 1941 г. был принят закон «Об ограничении газетных публикаций». Позднее была учреждена Японская газетная лига, в которой посты советников и членов правления заняли представители Управления информации и министерства внутренних дел Японии. Были приняты законы, сурово карающие всех подозреваемых в разглашении военной и государственной тайны. В марте 1941 г. парламент утвердил Закон об обеспечении национальной обороны (Кокубо хоанхо), согласно которому лица, «наносящие вред общественному спокойствию и порядку», наказывались каторжными работами. Но, несмотря на всю строгость контроля и цензуры, слухи продолжали циркулировать. Иногда их специально распространяли официальные лица и органы печати.

После подписания в сентябре 1940 г. «Тройственного пакта» мы были свидетелями чрезмерного разбухания немецких представительств в Токио. Усилился наплыв в Японию немецких групп и различных делегаций, обычно возглавляемых видными дипломатами и представителями деловых кругов Германии. Уже несколько месяцев в Токио находился нацистский дипломат Макс Штаммер. Посол Отт то и дело вылетал в Берлин для встреч с руководителями рейха, а японский посол генерал Осима циркулировал между Берлином и Токио. Повышенная активность немецких и японских дипломатов, без сомнения, свидетельствовала о назревании чрезвычайных событий.

Были и другие признаки приближавшейся германо-советской войны. Например, с конца 1940 г. через Токио из США, Канады и Южной Америки беспрерывным потоком возвращались тысячи немецких резидентов и деловых людей. Все они посещали советское посольство и представительство «Интуриста», чтобы получить транзитные визы и билеты на проезд по территории СССР. В посольство они приходили или приезжали на автобусах большими партиями по 30-40 человек, но в кабинет консула для беседы их приглашали по одному. Один из немецких посетителей, проживший в Мексике большую часть своей жизни, доверительно пояснил, что приказ о возвращении немцев в Германию объясняется обстоятельствами, связанными с дальнейшим расширением войны. Видимо, руководители рейха старались собрать в Германии все немецкое население, главным образом чтобы увеличить людские ресурсы для войны. У немцев стало очень много врагов во всем мире, в будущем их может оказаться еще больше, сказал с озабоченностью один немецкий посетитель.

Советское консульство в то время располагало данными о том, что все транзитные немцы в обязательном порядке посещали немецкое посольство в Токио, где получали задания разведывательного характера на период следования по советской территории. Это была одна из форм легального шпионажа нацистов в нашей стране. Примерно за 10-12 дней до нападения Германии на СССР поток транзитных немцев сократился, а через несколько дней прекратился вовсе.

За несколько дней до начала Великой Отечественной войны слухи о вооруженных стычках на границе Германии и СССР приняли массовый характер. К нашим дипломатам на приемах, в учреждениях и просто на улицах подходили знакомые и даже незнакомые иностранцы, в том числе и японцы, и спрашивали, насколько правдоподобны эти слухи. Японская пресса, контролируемая правительством и военной цензурой, вела в то время плохо скрываемую игру в пользу фашистских государств. Обозреватели центральных газет, отражая официальное мнение, широко комментировали «Тройственный пакт», делая акцент на том, что Германия и Италия признают и уважают руководство Японии в создании «нового порядка» в Восточной Азии. Не оставалось никаких сомнений в том, что официальный Токио хотел расставить все точки над «и» в своих отношениях с Германией накануне ее нападения на СССР. Японские руководители старались обеспечить себе полную свободу действий в решении азиатских проблем.