Япония в эпоху Токугава - [2]
Для описания сложности и неоднозначности исторического развития недостаточно фактов одной лишь политической истории — необходимо знание экономической истории страны, изучение хозяйственной деятельности человека, взаимодействия различных социальных слоев в ее ходе, уровня развития техники, агрономических знаний, ремесла и др., а также учет географического фактора — общих экологических условий, плодородия почвы, характера земледелия. Эта необходимость была осознана в отечественном востоковедении, и в 1980-е гг. появился целый ряд публикаций, где ставился вопрос о необходимости изучения экономической истории стран Востока, отмечалась недооценка места и роли экономической истории в системе исторических знаний[6].
Сложная ткань исторического процесса создается в ходе взаимодействия разнообразных объективных и субъективных факторов. Но рисунок ткани, ее цветовую гамму определяет человек. Можно сказать, что интерес к человеческому фактору составляет характерную черту современных исторических работ, хотя еще лорд Болингб-рок утверждал, что «человек есть предмет любой истории»[7]. В отечественном японоведении жанр исторической биографии представлен яркой книгой А. А. Искендерова о Тоётоми Хидэёси[8]. Заслуживает отдельной работы и Токугава Иэясу, который, несомненно, был сложной, сильной и волевой личностью. Есть арабская пословица, которая гласит, что «люди больше походят на свое время, чем на своих отцов». Развивая эту мысль, можно сказать, что полноценная характеристика эпохи невозможна без понимания населявших ее людей, без проникновения в мотивы их поступков.
Сказанное касается не только политических деятелей. Так, истоки вызывающей сейчас повсеместный интерес японской системы маркетинга и менеджмента следует искать в деятельности торгово-предпринимательских династий эпохи Токугава, таких как Мицуи, Сумитомо, Оно, Коноикэ, Ёдоя. Несмотря на низкий социальный статус, японское купечество того времени весьма преуспело в торгово-предпринимательской и кредитно-финансовой сферах. Исторические корни японской философии бизнеса зарождались и развивались в эпоху Токугава. Уставы купеческих домов, которые появились в XVIII в., дают представление об этических основах профессиональной деятельности японского купечества, из среды которого вышли и интеллектуалы перида Мэйдзи.
Лицо эпохи определяла и хозяйственная деятельность основной массы населения Японии — крестьян. Сельское хозяйство было главной отраслью экономики, и японская деревня отражала в своем развитии все перемены, которыми была отмечена политическая и социально-экономическая жизнь японского общества эпохи Токугава.
Экономическое развитие, его рост или спад воздействовали на динамику численности населения Японии. Социально-экономические факторы оказывали влияние на продолжительность жизни, рождаемость и смертность, бытовую культуру, досуг, систему питания, изменяли образ жизни всех слоев японского общества. Существовала и обратная связь: демографический фактор воздействовал на материальное производство, экономическую активность семьи. Таким образом, экономическая и демографическая ситуации были взаимообусловлены.
В эпоху Токугава Япония обладала довольно разветвленной сетью школ разного типа, что позволило ей стать страной с высоким уровнем грамотности, а это, в свою очередь, послужило основой для успешного развития страны в последующий период Мэйдзи.
До сих пор данные исторической демографии, объектом исследования которой является сам человек, практически не использовались в отечественном японоведении. Между тем они дают обширный материал по аграрной истории, о структуре населения в различных районах и феодальных владениях, о причинах увеличения или сокращения сельского и городского населения, структуре занятости, миграции и т. д.
Тому, как взаимодействовали в эпоху Токугава общество, экономика и человек, и посвящена эта работа, написанная с позиций историка.
В работе сохранен принятый в Японии порядок в написании имен и фамилий: на первом месте фамилия, на втором — имя. Во избежание искажений японские имена, географические названия и обозначающие исторические реалии термины, как правило, не склоняются.
Preface
The interest towards Japan, which is widespread in the recent world, has been evoked by different causes. The major one of them is probably the phenomenal success of Japan in economic development. But, the present is not separated from the past by an insurmountable wall, and the study of any phenomenon makes its necessary to find out its sources.
The rapid development of capitalism in Japan began after the reforms and social transformation resulted from the events of 1867–1868[9]. As early as in the 1880"s, Japan succeeded to perform an industrial revolution, to set up modern banks and joint-stock companies and to modernize quite considerably the agrarian sector of its national economy. But all those rapid changes would have been impossible without the socio-economic, public and political foundation that had been constructed in the previous historical period — in the Tokugawa era. In addition, the pattern of the economic, political and social reforms in Japan during the Meiji era (1868–1912) was rooted in the preceding development, though it was affected by the current socio-political situation in those years. Therefore, following the logics of the historical development, these two periods in the Japanese history should be studied together, because they are united by inseparable ties.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.