Япония - [8]
Это хайку о нэцкэ я нашла на просторах интернета, автор неизвестен, но само строение стиха включает все классические компоненты, которые должны присутствовать в традиционном японском трехстишии.
Если говорить о японском поэтическом наследии, то на ум сразу же приходит жанр хокку или же хайку. Это жанр традиционной японской лирической поэзии вака, зародившийся в XIV веке и выделенный в отдельный жанр в XIV. Хайку весьма лаконичное произведение, состоящее всего из семнадцати слогов, составляющих один столбец иероглифов. Традиционно хайку делится так называемым киредзи, режущим словом, на пятом или двенадцатом слоге. В переводе эта особенность чаще всего теряется, равно как и количество слогов. Носителям русского языка японцы вообще прощают полное отступление от классических канонов, достаточно попадания в образ.
Центральным образом в хайку, как правило, является образ природный, часто соотнесенный с состоянием человека. По содержанию он должен быть похож на «озарение» и выказывать свежий взгляд на то, к чему уже привыкли. Как жанр хайку при прочтении должен всегда располагать к размышлениям, поэтому в сборниках стихи печатают по одному на страницу. Образы не имеют права отвлекать читающего и не смешиваются у него в голове. А вот после прочтения обязательно останется послевкусие, элемент недосказанности автором, побуждающий мыслить.
Для традиционных хайку характерно описание момента. Стих напоминает фотографию «здесь и сейчас», но в современных возможны отсылки к прошлому лишь в качестве поддерживающего элемента. Помимо этого, традиционные хайку строго следуют классическому канону, а вот современные свободно обращаются с поэтическими образами. Но и в том и другом случае автор – лишь наблюдатель, обязанность которого – созерцать, но не вмешиваться.
На сегодняшний день интернет пестрит разнообразными смешными стишками на японский манер, которые так и называются «хайку». Но вот с хайку в этом случае путают сэнрю, жанр, появившийся в XVII веке в эпоху Эдо. Хотя по форме он и совпадает с классическими трехстишиями, но призван развеселить читателя, а не побудить его к размышлениям. В основном это сатира, и в отличие от обязательного использования в хайку «киго», указания на одно из четырех времен года, может рассказывать о предмете или эмоциях человека, а природа в подобных «анекдотах» – фактор второстепенный.
Вот пример японского юмора и сэнрю заодно.
Интересно, что хайку далеко не сразу начал считаться чисто лирическим жанром и в раннем периоде считался комическим произведением. С лирической стороны данный жанр раскрыл самый известный японский поэт Мацуо Басё.
Вторым по известности после хайку отделением от жанра вака можно считать «танка». Танка, что переводится как короткая песнь, это тридцатиоднослоговая пятистрочная японская стихотворная форма. Эта форма происходит из народных преданий и устного фольклора, не имеет рифм. Техника подобной поэзии основана на сочетании пяти- и семисложных стихов с двумя семисложными заключительными. Большинство японских танка состоит из пяти строк, однако подобная форма может содержать до ста строк. У нас наиболее широко известны именно пятистрочные произведения японских поэтов или эксперименты в данном жанре поэтов серебряного века.
Идзуми Сикибу, перевод В. Санович
Темы современных японских стихов разнообразны, а жанр написания хайку так популярен и интересен, что при желании каждый может написать свой вариант японских стихов, используя слоговую формулу.
Исикава Такубоку, 1886–1912
Самураи и гейши
Семья Хикару очень любила путешествовать, а сам парень обожал военных. Узнав, что мой отец в свое время служил и вышел в отставку в чине подполковника, он заставил меня принести папины фотографии в форме, задал множество вопросов, а потом принес свою самую большую гордость из коллекции сувениров, которые привозил из путешествий. Это был бережно завернутый в полиэтилен погон с одной большой потертой звездой и красной окантовкой.
– На Красной площади купил, – пояснил он. – За ооочень большие деньги, поэтому только один погон и купил, на второй не хватило. Он настоящий, – Хикару ласково погладил любимый экспонат и добавил: – а ты когда-нибудь сидела в настоящем танке? Я их на параде видел!
Парень родился задолго после того, как по результатам Второй мировой войны в Японии распустили Имперскую армию, а ей и Германии запретили иметь свои военные силы. Правда, с Германии запрет сняли, когда она вступила в НАТО, а вот со Страны восходящего солнца нет. Несмотря на наличие в стране сил самообороны Японии, есть и сухопутные, и морские, и воздушные, и на то, что у них все же есть своя униформа вместе с разными погонами, военные воспринимаются многими японцами примерно так же, как нами якудза, самураи или ниндзя. Как что-то грозное, далекое и непобедимое, ну а наличие танков, ракет и прочей атрибутики военного времени у молодых юношей вызывает еще больший восторг, чем у наших сюрикены и самурайские мечи.
Николай Афанасьевич Сотников (1900–1978) прожил большую и творчески насыщенную жизнь. Издательский редактор, газетный журналист, редактор и киносценарист киностудии «Леннаучфильм», ответственный секретарь Совета по драматургии Союза писателей России – все эти должности обогатили творческий опыт писателя, расширили диапазон его творческих интересов. В жизни ему посчастливилось знать выдающихся деятелей литературы, искусства и науки, поведать о них современным читателям и зрителям.Данный мемориальный сборник представляет из себя как бы книги в одной книге: это документальные повествования о знаменитом французском шансонье Пьере Дегейтере, о династии дрессировщиков Дуровых, о выдающемся учёном Н.
Животворящей святыней назвал А.С. Пушкин два чувства, столь близкие русскому человеку – «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Отсутствие этих чувств, пренебрежение ими лишает человека самостояния и самосознания. И чтобы не делал он в этом бренном мире, какие бы усилия не прилагал к достижению поставленных целей – без этой любви к истокам своим, все превращается в сизифов труд, является суетой сует, становится, как ни страшно, алтарем без божества.Очерками из современной жизни страны, людей, рассказами о былом – эти мысли пытается своеобразно донести до читателей автор данной книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
«Когда я переехала во Францию, мне везде хотелось просить жалобную книгу». Мы привыкли смотреть на переезд в Европу как на розовую мечту: вот перееду, буду сидеть в кафе на Елисейских Полях и пить кофе с круассаном!.. Но что, если реальность совсем не так радужна, как нам хотелось бы? История Ксении Буржской — это невероятно остроумная история проблем и злоключений русской за границей. Так ли хорош Париж, как мы его себе рисуем? Что ждет женщину, решившую рожать во Франции? Как подключиться к французскому интернету и не умереть? И еще многие сотни уморительных жалоб на наш воображаемый Париж.
В этой книге собраны самые интересные материалы и наблюдения журналиста и востоковеда Олега Кирьянова за 2005–2018 гг., отражающие разные стороны жизни корейского общества. Из этих материалов вы узнаете об успехах и достижениях последнего, а также о возможных недостатках и проблемах в политике, экономике, армии… Это издание включает рассказы как о Южной, так и о Северной Корее. Особый интерес для российских читателей представляют эпизоды, касающиеся жизни представителей РФ в Корее, а также иные моменты, затрагивающие проблематику российско-корейских отношений.
Андрей Шитов возглавлял представительство ТАСС в Вашингтоне от Билла Клинтона до Дональда Трампа и в общей сложности более четверти века проработал за океаном на главное информационное агентство России. Вряд ли кто-то еще из современных российских журналистов обладает подобным опытом. В книге он делится своими размышлениями: о быте и нравах, о президентах и простых американцах, о жизненных и профессиональных уроках. Вспоминает, как его пытались завербовать американские спецслужбы, как первым сообщил о гибели приемного ребенка из России Вани Скоробогатова.
«Лаовай» – так зовут в Китае иностранцев. Вадим Чекунов и Гарри Савулькин – внимательные и ироничные лаоваи. В своих записках о чудесах и странностях Поднебесной они с улыбкой рассказывают невероятные байки и правдивые истории о Китае и китайцах. Можно ли по-настоящему стать своим в этой стране? Трудно сказать: для иностранцев Китай – либо любовь на всю жизнь, либо ужасное место, из которого хочется сбежать поскорее. В китайцах причудливо переплелись вежливость и бесцеремонность, педантичность и неаккуратность, любознательность и закрытость.