Япония. История и культура: от самураев до манги - [147]
RAA не прожила долго. В 1946 году, столкнувшись с антипроституционным давлением из США, а также с всплеском венерических заболеваний среди своих солдат, Макартур закрыл RAA и объявил проституцию незаконной. Но древнейшая профессия мира вряд ли исчезла бы в условиях военной оккупации. Публичные дома в так называемых кварталах красных фонарей вокруг военных баз продолжили работать полуподпольно, а на городских улицах появились проститутки, известные как девушки панпан. Проституция оплачивалась лучше, чем большинство других работ, доступных тогда женщинам, так что на улицы вышли десятки тысяч. Американская военная полиция считала всех японок потенциальными проститутками. Под ее периодические ночные облавы попадали любые женщины. Их заставляли проходить унизительные осмотры на предмет венерических заболеваний. Многие панпан были еще подростками. Их легко узнавали по ярким платьям и макияжу. Общество было напугано их появлением, СМИ проявляли к ним повышенный интерес, так же как это произошло с «современными девушками» 1920-х годов. Панпан осуждали и за то, что они водят компанию с американцами, и за их потворство собственным желаниям, эротизм и консюмеризм.
Считалось, что среди панпан выделялось два основных типа: батафурай (яп. чтение английского butterfly, «бабочка»), которые меняли клиентов беспорядочно, и онри (яп. чтение английского only, «единственный»), верные одному покровителю. Не было секретом, что многие американские солдаты, женатые или нет, держали любовниц, которых снабжали ценными для Японии того времени товарами — алкоголем, сигаретами и шоколадом, а также губной помадой и нейлоновыми чулками. Панпан отразились в образе Бэби-сан, персонаже карикатур из «Звезд и полос» (Stars & Stripes) — газеты для военнослужащих США в Японии. Бэби-сан изображалась лживой и алчной, выпрашивающей подачки на плохом английском, но она также была сексапильной, подобострастной — и неотразимой для американских солдат. Она была оккупационной версией Мадам Баттерфляй — игрушкой, которую оставят в Японии, тем более что во многих штатах США еще действовали законы против смешения рас, запрещающие межрасовые браки.
Черный рынок и панпан стали главными образами в общественном сознании времен оккупации. В своей монументальной, отмеченной Пулитцеровской премией книге «В объятьях победителя»>{46} (2000) Джон Дауэр отметил, как горько и трогательно детские игры тогда воспроизводили социальные ситуации. Собственно детских игрушек было мало, и дети подражали жизни взрослых. Самыми популярными играми были «солдат и проститутка» (панпан асоби), «черный рынок» (ямиити-гокко) и «левая политическая демонстрация» (дэмо асоби). В игре в поезд «кондуктор» выбирал тех, кто поедет на специальном поезде для оккупационного персонала. Остальные «ехали на обычном поезде», толкаясь, пихаясь и взывая о помощи.
В то время как японцам недоставало нормального жилья, питания и медицины, а многие, чтобы выжить, стали преступниками и проститутками, американские оккупанты и их семьи вели шикарную жизнь в домах, отобранных у прежней элиты, или в жилых комплексах, построенных по американским стандартам за счет японского правительства. Эти комплексы были оборудованы по последнему слову техники (в некоторых были даже бассейны), а рядом располагались школы, церкви, магазины, клубы и кинотеатры. Семьи военных жили в роскоши, какую не могли бы позволить себе дома. У них были слуги, а выходные они проводили в высококлассных отелях по всей Японии, реквизированных военными властями, где лакомились говядиной сукияки. Американцы покупали жемчуг, антиквариат и сувениры в магазинах, куда не было входа японцам. Рестораны, театры и другие заведения для оккупантов соблюдали сегрегацию по образцу расовой в некоторых штатах США. Их вывески гласили: «Японцам вход запрещен». Одни американцы жалели обнищавших японцев, другие относились к своему положению в Японии легкомысленно. Большинство твердо верило, что местные ниже их по рангу и должны быть благодарны за американскую благотворительность. Впрочем, американский дипломат Джордж Кеннан осудил своих сограждан как паразитов с их «колоссальной невосприимчивостью к страданиям и трудностям» японцев. Он обвинил оккупантов в том, что они монополизировали в стране «все, что пахнет комфортом, изяществом или роскошью», и противопоставил их «безделье и скуку» «усилиям и тяготам побежденной, опустошенной страны»
