Японцы в Японии - [13]
На шести заводах Микимото нет постоянных рабочих и служащих. В зависимости от сезона и потребности в основном нанимают женщин, труд которых оплачивается дешево. Ловкие женские пальцы вкладывают в жемчужницы горошины, извлекают их из раковин уже покрытыми жемчужной оболочкой, сортируют жемчуг по качеству и размеру, вставляют бусинки в перстни, запонки и различного рода колье, нанизывают на нитки. Вся эта работа падает в основном на июнь — июль — август и требует большой сосредоточенности и напряжения. Длится она до 10 часов в сутки.
В Японии и по сей день существует профессия ныряльщицы. Есть целые деревни, где все женщины занимаются этим трудом. Молодые девушки, женщины и даже бабушки 60–65 лет ежедневно направляются к морю, неся с собой деревянные лотки. Отплыв от берега, они ныряют в поисках морских продуктов. Все, что удается извлечь, складывается в лотки.
В течение дня женщина-ныряльщица проводит в воде до трех часов. Добыча морских продуктов идет круглый год, не прекращается она даже в зимнее время, когда температура воды снижается до 7—10 градусов.
Чтобы привлечь побольше туристов, в музее Микимото 14 ныряльщиц круглый год демонстрируют свое искусство. Я познакомился с двумя из них. Сэйко Мицуи восемнадцать лет, Химуэко Косоки на год старше. Обе закончили неполную среднюю школу. Выросли в деревнях, где женщины зарабатывают на жизнь добычей морских продуктов при помощи ныряния. Нырять девушки научились с раннего детства. С 12 лет они сопровождали матерей в море, помогая им. Вот уже два года, как они в Тоба. Рабочий день длится восемь часов. Каждая девушка за день пять-шесть раз входит в воду.
— А вот мама, — с гордостью произнесла Сэйко Мицуи, — может находиться под водой до двух минут и считается самой лучшей ныряльщицей в нашей деревне.
Я поинтересовался дальнейшими планами девушек.
— Чтобы учиться дальше, нужно ездить в город. Для этого необходимы средства, нужно где-то жить. А мы уже взрослые, пора обходиться без родителей, своим трудом обеспечивать средства на жизнь.
— Каково ваше самое большое желание, цель вашей жизни? — спросил я.
Обе ответили, что для них важно удержаться на той работе, которую они имеют сейчас. Она дает постоянный заработок, да и о жилье не нужно заботиться — есть общежитие.
— Как вы проводите время после работы?
— Ходим в магазины, стираем халаты для ныряния, по вечерам всей нашей коммуной смотрим телевизор. Вот, пожалуй, и все.
Девушек позвали, и они, вежливо отвесив поклон, порхнули к морю. Ко мне подсела уже немолодая женщина.
— Мне о вас сказали наши девочки, — тихо произнесла она.
Миико Киносита профессиональной ныряльщицей стала с 15-летнего возраста. В музее Микимото трудится уже 17 лет. Лишь в 33 года смогла выйти замуж. Семилетний стаж работы в музее и обещание, что замужество не помешает работе, позволили ей сохранить за собой это место. У Киносита трое детей. Учитывая ее заслуги, начальство после каждых родов предоставляло Киносита отпуск на сорок дней, после этого детей растила их престарелая бабушка. Семья Киносита и сейчас живет в деревне, так что она может видеться с мужем лишь по разрешению начальства два-три раза в неделю. Ее отпускают с условием, что утром она должна вовремя явиться на работу.
Киносита немногим более сорока лет, но выглядит она гораздо старше: нелегкий труд ныряльщицы не красит женщин.
— Хотели бы вы, чтобы ваши дочери продолжили традицию семьи?
— О нет, только не это, — не задумываясь, ответила женщина. — Я не брошу работу до тех пор, пока позволяет здоровье, лишь бы дети могли учиться. Дочек я всячески отговариваю, убеждаю — посмотрите на свою мать! На среднюю школу повышенного типа я обязательно вытяну. Ну а дальше дети уже сами должны будут пробиваться в жизни. Моих сил, наверное, не хватит.
Она водила меня от одного стенда к другому.
— Вот такие розовые бусы я хочу подарить своим девочкам! Пусть не знают они иного жемчуга, кроме выставленного в витринах магазинов…
Мы вернулись в комнаты, где беседовали до этого. В глазах все еще стоял матовый блеск "подлинного драгоценного камня". Я подошел к окну. Видно было, как катер доставил новую партию девушек-ныряльщиц в белых халатах. На смотровых площадках, поеживаясь на ветру, туристы готовили фотоаппараты и кинокамеры.
— Вот видите, — прервала молчание Киносита, — прыгнули в воду…
В токийском парке Синдзюку-гёэн цвела сакура — знаменитая японская вишня. Стройные женские фигурки, одетые в праздничные кимоно, плавно двигались по аллеям и рядом с цветущими деревьями сами казались яркими, причудливыми цветами.
Японская женщина. О ней нередко заходил разговор со знакомыми из Страны восходящего солнца. Мнения были самыми различными, порою резко противоположными, и все же в чем-то они совпадали.
…Если бы меня спросили, какая основная черта японской женщины, то я бы, пожалуй, ответил — самоконтроль. С кем бы ни приходилось беседовать, будь то ныряльщица, уборщица или представительница искусства, литературы, внимание привлекала прежде всего сдержанность, умение выслушать собеседника до конца, не перебивая, какая-то постоянная внутренняя собранность. В первый момент создается впечатление, что японка готова согласиться с любым вашим мнением, лишь бы не задеть вас, не перечить. Но это ложное впечатление быстро рассеивается, когда ваша собеседница начинает спокойно, с достоинством, твердо отстаивать свою точку зрения, собственное мнение.
