Янычары. «Великолепный век» продолжается! - [33]

Накшидиль уже подошла к беседке. Султанша отставила чашку и внимательно наблюдала за ней. Попав к султану, Накшидиль сумеет его очаровать. Абдул-Хамид любит все европейское, знает французский (хотя француженкой была свекровь самой Михришах – Эмине Михришах Кадын, до гарема будущую мать будущего султана Мустафы звали Агнесс). Только как убедить девушку, что она должна стать наложницей пожилого султана вместо Селима, в которого та влюблена, что…

Решение пришло мгновенно.

– Накшидиль, проходи, присядь рядом со мной, я хочу с тобой поговорить.

Эме присела. Глаза немного припухли и красны… Нужно выговорить Далал: куда смотрит старуха, знает же, что ночные слезы ложатся тенями и морщинками под глазами.

Но сейчас заплаканные глаза красавицы были Михришах на руку.

– Ты плакала?

– Я… нет…

Но выступившие на глазах слезы выдали чувства Эме.

Рука султанши легла на руку девушки:

– Послушай меня. Только не плачь, потому что слезами делу не поможешь. Наш Селим попал в беду. Я знаю, что винят меня, это не так, но сейчас неважно. Главное – его нужно из Клетки вытащить. И не просто вытащить, а вернуть ему право первого наследника.

Михришах не стала говорить, что никто ее сына этого права пока не лишал, все равно других наследников нет. Но Эме было все равно, главное, что над ее любимым нависла угроза гибели, а уж трон – это не столь важно…

Султанша, видно, поняла ее размышления, поспешила надавить:

– Это очень важно – убедить Повелителя назвать Селима первым наследником. Понимаешь почему?

Эме вскинула на султаншу удивленные глаза:

– Нет.

– Потому что, даже став свободным, после смерти нынешнего Повелителя Селим будет в опасности перед любым следующим султаном, если сам не получит трон.

– Почему вы говорите это мне?

– Потому что у тебя есть возможность повлиять на султана.

– У меня?

В голове вихрем пронеслись мысли, что ее разыскали, что французское посольство требует от султана немедленно вернуть дочь Дюбюка де Ривери, и султан может загладить этот международный скандал, только сделав для нее, Эме, что-то приятное. Пусть этим приятным будет назначение Селима первым наследником трона.

Тут же обожгла мысль, что это значило бы, что она уедет во Францию и больше никогда самого Селима не увидит.

Эме охватило почти отчаяние – возвращение домой означает разлуку с любимым!

Михришах Султан внимательно наблюдала за игрой чувств, отражавшихся на лице юной красавицы. Какая же она еще наивная! Разве можно вот так выпускать свои мысли и чувства наружу? Но сейчас это на руку: девочка в отчаянии, с такой легче справиться.

Султанша даже не догадывалась, о чем именно думает Накшидиль, ей и в голову бы не пришли те же мысли, которые овладели Эме.

– Накшидиль, иногда приходится жертвовать собой ради спасения любимого человека, терпеть унижения, переступать через себя… Знала бы ты, что я испытала, пойдя на поклон к Повелителю! Но спасение Селима требовало такой жертвы, и я на нее пошла. Ты смогла бы?

Девушка молча кивнула. Султанша поспешила надавить сильней:

– Я знаю, что ты любишь моего сына. И он любит тебя. Сама знаешь, что я купила тебя для него, готовила, радовалась, когда поняла, что вы любите друг друга, но сейчас ты должна пожертвовать этой любовью, чтобы спасти жизнь любимого. Готова ли ты?

Эме смотрела на нее во все глаза, не понимая, чего султанша ждет.

– Накшидиль, если бы я могла сделать это для Селима, я бы не стала умолять тебя о такой жертве, но я уже стара и некрасива, а ты прекрасна и молода.

– Что я должна сделать?

Эме уже поняла, что никакого французского посольства не будет, никто ее не искал, а если искали, то не нашли. При мысли об этом она на мгновение даже обрадовалась – не нужно уезжать и расставаться с мечтой о Селиме.

Михришах Султан сжала ее запястье:

– Только не считай меня жестокой или бездушной. Повторяю: я вижу твое отношение к своему сыну и его отношение к тебе, но не нашла иного выхода, кроме как просить тебя… стать наложницей Повелителя.

Она сделала паузу ровно на мгновение, чтобы Эме успела понять суть произнесенного, но не успела возразить.

– Пойми, только ты можешь очаровать султана и внушить ему мысль выпустить Селима из Клетки. Я каждый день бываю у сына и вижу, как он терзается своим пребыванием в тюрьме, как похудел, осунулся, еще немного, и он сам лишит себя жизни. Если бы ты только знала, как тяжело матери видеть такое!

– Но почему я?

– А кто еще? Я Повелителю не нужна. Далал – тоже. Остальные девушки либо глупы, либо некрасивы. Ты сможешь очаровать его, внушить нужные мысли, сможешь спасти Селима.

Эме сидела молча, пытаясь постичь суть услышанного. Чтобы спасти Селима, она должна стать наложницей старого султана?

– Но если Повелитель не захочет взять меня в наложницы или не станет слушать? Или просто долго не будет замечать, такое ведь бывает?

– Я сама приведу тебя к нему, Повелитель не сможет не заметить или отказаться. Остальное твое дело. Будешь нежной и ласковой, сумеешь применить все, чему тебя учила Далал и другие, – спасешь Селима.

– Но что потом будет со мной?

– Что бывает со всеми любимыми наложницами? Если родишь сына – станешь кадиной, будешь есть с золота и целыми днями нежиться на подушках.