Янтарный волк - [33]

Парень обессилено плюхнулся на диван, стискивая руками виски. Карина осталась стоять, часто моргая глазами. Где-то на кухне раздавались голоса спорящих Кузьмы и Зойкт.

— Ник?

— Что, Ник? Что? Неужели ты настолько слепая или глухая, чтобы не понять такой элементарной вещи. Да, сначала я думал только о спасении твоей шкуры от родительского гнева, вот и ляпнул, что первое в голову пришло. А потом понял, что это судьба. Что я, действительно, этого хочу. Большой свадьбы и замечательной жизни с тобой.

— Но я не хочу! — рявкнула художница, сама испугавшись своего голоса, однако, ее решительность никуда не делась, — Я не хочу. Ты меня спросил об этом? Начинаешь распоряжаться моей жизнью, и даже не удосужился узнать: что я думаю? Никакой речи о свадьбе и быть не может. Завтра же я поеду в деревню вместе с Кузей. Потом мы с Зойкой оформим опекунство, и я в тот же миг уйду к волку, и стану волчицей, а ты… Видеть тебя не хочу!

— Правда? — спокойный, ироничный взгляд еще больше пугал, — Видеть меня не хочешь? Что ж, вали на все четыре стороны. Надеюсь, чемоданы соберешь сама или тебе помочь?

— Сама.

— Вот и отлично. Я, кстати, только за документами заскочил, так что мне уже пора. До свидания, волчица! А что касается этого разговора и остальных предыдущих, то просто о них забудь. Только прежде чем начинать жизнь с чистого листа, не забудь на старом все ошибочки подтереть. Желаю удачи!

Никита усмехнулся, быстрым шагом покинув комнату, пока девушка пыталась хоть немного придти в себя. Она никак не могла поверить ни в то, что Ник только что наговорил, ни тем более, что после этого так спокойно выставил ее из квартиры. То ли сам не верил, что она решиться и, правда, уйдет. То ли у него была еще какая-то причина, о которой Карина не догадывалась.

— Чего вы раскричались? — в проходе нарисовалась фигура Кузьмы. У паренька были расширенные от ужаса глаза. Художницу вдруг зашатало, она не удержалась и с размаху ухнула на пол, пытаясь сдержать подступающие рыдания. Стоило Карине оказаться в сидячем положении, как оборванец тут же кинулся к ней. Он дергал девушку за плечи, пытался успокоить, но та словно обратилась в камень, ни на что не реагируя.

— Жизнь с чистого листа… — наконец произнесла художница, — Мы уезжаем, Кузя.

— Куда?

— К твоей тетке. Ты хорошо помнишь, где она живет?

— Ну, да. Но ты так и не сказала, чего вы с Ником так друг на друга кричали. Что произошло?

— Все произошло, Кузя. Но главное, что все это скоро закончиться, да, закончиться.

Первое, что увидела перед собой Карина, проснувшись — сплошная пелена туч, из которых сыпал мелкий частый дождь. Словно воду лили через мелкое сито, причем, судя по глубоко-свинцовому оттенку горизонта, оно в любой момент могло не выдержать, и тогда бы на головы горожан вылилось бы целое ведро. В такую погоду не то, что собаку из дома пожалеешь гнать: таракана оставишь, если даже наглый рыжий дармоед окажется сидящим на твоей тарелке. Так же подумала и художница, ограничившись визгом и несколькими нецензурными словами. Сейчас же послышалось буханье шагов, и в кухню влетела хозяйка пруссака, а заодно и всей квартиры, Зойка.

— Чего орешь? Рань какая, спать еще и спать! — судя по растрепавшейся косе и помятой ночной рубашке, именно этим подруга и была занята до сих пор. Карина завидовала ей: стоило девушке смежить веки, как перед ними начинали проноситься вереницы картин. Так что у Зои был шанс очнуться от душераздирающего вопля часов, эдак в двенадцать ночи! Но двери между комнатами были толстыми, а Зоин сон никогда не отличался чуткостью.

На сей раз, кошмар был настолько реалистичным, что Карина оказалась сидящей на полу, даже не вспомнив, как там оказалась. После чего она так и не смогла мужества хоть на час прикрыть глаза. И вот стоило художнице кое-как выползти из комнаты уже около семи, как ее голосовые связки ждало новое испытание в виде большущего насекомого, с императорским спокойствием восседавшего на тарелке с пирожками.

— А что это тут делает?! — брезгливо ткнула пальцем Карина в незваного гостя.

— Не обращай внимания, наверное, опять из своей банки сбежал. Удивляюсь, как он это делает, — пожала в ответ плечами Зоя, по инерции включая один из телевизоров, — Вообще-то, у меня давно никаких тараканов нет. Вот после предыдущего владельца их столько было, ты даже представить себе не можешь. И, главное, такие все толстые, гладкие, маршировали тут прямо как солдаты из казармы в столовую, ну, то есть на кухонный стол из своих щелочек. Я их, естественно, сразу начала травить, комнаты зимой проветривала, чтобы эти поганцы от холода скончались. В итоге, чуть я не скончалась от переохлаждения и всякой химии. Потом плюнула на все это дело, ровным слоем на их пути налила клея. За две недели они у меня все приклеились! А кто не приклеился, тот сам сбежал. То ли отечественный клей им не по вкусу пришелся, то ли поняли, что я сдаваться не собираюсь, не знаю. Короче говоря, остался только один. От намазанных полосок он шарахался, от тапок — тоже. Пришлось ловить вручную. А убить не смогла. Вот ты не поверишь: рука не поднимается, хоть ты тресни! Смотрю на него, ну чисто мой бывший муж — такой же наглый, с усами и по утрам любит кофе пить. Кстати, именно в кружке я его и выловила, чуть не сварился. С тех пор он в баночке у меня живет. Такая вот грустная история. Так чего ты вскочила?