Янтарная сказка - [8]

Да, ему все очень нравилось.

Ее груди виднелись в глубоком вырезе топа, намекая на свою тяжесть. Кадар ощутил почти болезненное желание провести рукой по ее телу. Ему казалось, что он уже ласкает ее изгибы: округлую грудь, тонкую талию и потом бедра.

Скоро, совсем скоро…

Принесли заказ. Кадар поднял бокал, сумев улыбнуться Эмбер, несмотря на некомфортное ощущение, вызванное растущим возбуждением.

– Все правильно, – сказал он, любуясь тем, как узел ее волос постепенно съезжает набок, высвобождая все новые и новые пряди. Они обрамляли лицо женщины, танцуя и вспыхивая пламенем в лучах солнца, когда она поворачивала голову. Колдунья. Как просто будет провести с ней ночь.

Всего одну ночь.

И это гарантированно убережет ее от неприятностей. Она будет так занята в постели, что у нее просто не останется времени. А утром он вручит ее руководителю туристической группы, поблагодарит за прекрасную ночь, пожелает всего наилучшего, попрощается и продолжит жить своей жизнью. И если она снова попадет в поле зрения турецкой полиции, это будет уже не его забота.

Лучше и быть не может.

– Честно говоря, – добавил Кадар с особой улыбкой из своего арсенала, перед которой, как ему было известно, ни одна женщина не могла устоять, – я не мог бы желать большего, исходя из того, как все складывается.

От его слов, а главное, от интонации по телу Эмбер побежали мурашки, от проникновенного взгляда и ленивой сексуальной улыбки, которая не оставляла сомнений в том, что ее ждет чувственный пир, какого она еще не знала, женщину охватила слабость.

Да, она хотела стать смелой, бесстрашной и уверенной в себе, как прапрапрабабушка, но пока еще дыхание у нее перехватывало, а голова кружилась.

Это казалось невозможным, но улыбка Кадара стала еще чувственнее, еще сексуальнее, а глаза превратились в темные колодцы, в омуты, способные затянуть ее.

– Я лишь надеюсь, – негромко произнес он, – что у вас хороший аппетит.

Нотка в его голосе подсказала, что имеется в виду вовсе не обед. Эмбер сглотнула. Она чувствовала себя чуть ли не голой. Поддерживать легкий разговор с этим мужчиной было непросто. Она словно очутилась в пенистом круговороте, не чувствуя дна, и отчаянно барахталась, сражаясь с течением, едва успевая глотнуть воздуха во время краткой передышки, перед тем как накатила очередная волна.

– Волчий, – выдавила Эмбер и вдруг поняла, что тоже говорит не об обычном голоде.

Кадар показал на ее тарелку:

– Прошу, приступайте. Приятного аппетита!

Эмбер тут же ухватилась за спасительную соломинку. Она быстро поняла, что явно переборщила с заказом. Перед ней стояло столько еды, что хватило бы на целый день: красный перец, фаршированный мясом и рисом, курица с бамией и еще пара блюд. Она с готовностью забыла бы про вкусную еду и удовлетворила бы не менее сильный голод другого рода, если бы Кадар предложил это. Но не попробовать то, что ей подали, значит, проявить неуважение.

Поэтому Эмбер взяла вилку и приступила к трапезе. И невольно закрыла глаза, когда она ощутила божественный вкус.

– Неплохо? – поинтересовался Кадар.

Эмбер открыла глаза и увидела устремленный на нее взгляд. Он обжег ее и сразу же напомнил тот первый взгляд, когда их глаза встретились на рынке специй.

– Неплохо? Потрясающе! – ответила она, снова смешавшись.

Еще никогда мужчины не смотрели на нее так.

– Не смущайтесь. Мне нравится, что вы открыто выражаете чувства, особенно когда вам что-то нравится. Это о многом говорит.

В горле у нее неожиданно стало сухо. Эмбер сделала глоток воды, не в силах отвести глаза, и только потом спросила:

– И о чем именно это говорит?

Кадар пожал плечами и откинулся на спинку стула.

– Вы страстная женщина, потому что не стесняетесь выражать свои чувства по поводу того, что доставляет вам удовольствие. Мне это нравится.

Эмбер словно окатило горячей волной. Ей еще никто такого не говорил. Более того, она впервые услышала, что, оказывается, она страстная. Эмбер не помнила, чтобы в словарном запасе Камерона было такое слово.

Хотя прежняя жизнь не научила, как на это ответить, она точно знала, что делает сейчас мужчина, сидящий напротив. Он соблазняет ее, пробуждает в ней желание.

– Кто вы? – вырвалось вдруг у нее.

Эмбер отложила вилку. Единственный способ, который поможет ей удержаться на поверхности этого штормового моря и не утратить способность дышать, – это не позволить ему доминировать в разговоре, попробовать – хотя бы попытаться – быть с ним на равных.

Кадар слегка поднял брови:

– Я уже представился.

Эмбер кивнула:

– Помню, но это не ответ на мой вопрос. В полицейском участке вы узнали обо мне, можно сказать, все, по крайней мере главное. Вам известно, где я живу, когда родилась, чем занимаюсь, в то время как я знаю только ваше имя.

– Значит, только главное? – лукаво усмехнулся Кадар, продолжая ласкать ее взглядом. – Любопытно, что же вы в таком случае утаили?

– Прекратите! – задыхаясь, взмолилась Эмбер.

На его лице отразилось искреннее недоумение.

– Что?

– Смотреть на меня так…

– Как именно? Эмбер сердито нахмурилась и повела плечами.

– Словно… гладите, – неохотно проговорила она.

Губы Кадара снова тронула ленивая улыбка, и он медленно произнес: