Янтарная комната - [24]

— Мы всё-таки хотели бы осмотреть дворец, герр генерал, — настаивал Мюллер-Гиссен. — Следует выполнить приказ высшего командования.

— Пожалуйста, не буду мешать. — Генерал фон Кортте сделал широкий жест рукой, как до этого и перед доктором Волтерсом. — Регистрируйте, считайте, оценивайте… Что может быть лучше? Двойной шов будет крепче держаться.

В этот раз Вахтера в Янтарной комнате не оказалось. Когда Мюллер-Гиссен со своими специалистами вошёл в зал, там находилась Яна, с удивлением посмотревшая на людей в серо-зелёной униформе.

— А, влюблённая в искусство сестричка! — сказал Мюллер-Гиссен, у которого вдруг поднялось настроение. Как и у многих солдат к медсёстрам из Красного Креста у него был чисто мужской интерес. — Весь дворец — это настоящее чудо, правда? Но здесь, в Янтарной комнате, просто высший класс. Увы, вы сейчас не видите всего. Полное великолепие мы покажем в Линце после победы. Вам стоит обязательно побывать в Линце.

— Я обязательно побываю в Линце, обязательно… Если Янтарная комната окажется там.

Улыбка Яны мгновенно очаровала Мюллера-Гиссена. Он был профессором искусствоведения чуть старше пятидесяти, и дома его ждали немолодая толстая жена и дочь-учительница.

В пятьдесят лет улыбка симпатичной медсестры бьет в самое сердце. Мюллер-Гиссен попробовал старый трюк.

— Вы попали в плен к искусству, сестричка? — спросил он с обаятельной улыбкой. — Позвольте мне ненадолго стать вашим тюремным надзирателем? Я расскажу обо всех сокровищах Екатерининского дворца. Вы будете поражены. Что вы делаете сегодня вечером?

— Занята на дежурстве. — Яна улыбнулась ещё ярче. Интуиция подсказывала ей, что этот мужчина в офицерской форме — очень важный человек.

— А завтра?

— Вы надолго в Пушкине?

— В Пушкине? Дней на пять. Нам надо ещё посетить другие музеи и всё там переписать. — Мюллер-Гиссен ощутил приятное покалывание на затылке. То же самое было 29 августа 1940 года, когда он осматривал во Франции собор фон Хартера и познакомился с Люсиль Дамброус. С этой очаровательной девятнадцатилетней блондинкой с волосами до плеч он всей душой расслаблялся по ночам. Он осыпал её шоколадом, вином, коньяком и маленькими презентами, которые брал в церквях и музеях «на сохранение». Теперь перед ним стояла черноволосая красавица, и кожа на его голове снова начала зудеть.

— Тогда до завтра, до вечера, — заявил Мюллер-Гиссен. — Сестричка, я покажу вам всё,что пожелаете.

Другие мужчины из его группы, все без исключения искусствоведы, широко улыбнулись. Да, майор смельчак… в настоящем смысле этого слова.

Михаил Вахтер сидел в своей комнате на любимом диване в стиле бидермайера, который притащил из Оранжерейного зала. Диван был не очень ценным — во дворце имелась мебель в сотни раз дороже, но Вахтер чувствовал себя уютно. На диване можно было вытянуться или удобно устроиться на высокой и упругой спинке. Вахтер листал старый каталог с произведениями искусства

Екатерининского дворца еще тех времен, когда всё Царское Село было одним огромным, известным всему миру музеем. Теперь, когда советские войска отступили, здесь ещё оставалось достаточно много предметов, при взгляде на которые любой специалист-искусствовед затаил бы дыхание.

Когда в комнату вошла Яна, Вахтер поднял взгляд.

— Вы здесь, Михаил Игоревич, — сказала она и упала в кресло.

— Яна!

Она поморщилась.

— Герр Вахтер… я знаю. Ими руководит один старый, похотливый офицер. Завтра вечером он хочет встретиться со мной и всё показать. Я знаю, что именно он хочет показать!

— Ты, конечно, не пойдёшь. — Вахтер внимательно на неё посмотрел. — Или?..

— Я спрячусь. — Она взяла со столика большую чашку и глотнула холодного чая. Вдруг лицо у нее перекосилось, а дыхание перехватило. — Там же водка!

— Да. Плеснул чуть-чуть.

— Так мало, что горло горит!

— Доченька…

— Герр Вахтер! — она погрозила пальцем и рассмеялась.

— Госпожа Роговская… Такой чай успокаивает нервы. Мне это сейчас необходимо. — Вахтер положил каталог на диван. — Что вы узнали?

— Завтра утром они нучнут разбирать Янтарную комнату.

— Они так и сказали?

— Я слышала, как один офицер шепнул другому: «Как нам не повредить потолочную роспись?» Это значит, её разберут и увезут.

Вахтер поднялся с дивана и накинул на рубашку легкую куртку.

— Взгляну на неё ещё разок, — хрипло произнес он. — Вдруг нам посчастливится, и две эти банды нацистских грабителей переругаются между собой из-за добычи. А пока они будут договариваться, кто знает, что может произойти. Каждый день что-то меняется.

Он вышел из комнаты и медленно направился по коридору во дворец. Пробегающие мимо немцы, в основном офицеры штаба, не обращали на него никакого внимания. Из двух обустроенных под жилье залов раздавался смех, гул голосов и тянуло запахом сигарет. По дороге ему встретился адъютант генерала фон Кортте, который дружески его поприветствовал. В дверях Вахтер некоторое время стоял молча, наблюдая, как эксперты спецштаба рейхсляйтера Розенберга снимают обшивку со стен и изумленно на них взирают. Впервые они видели Янтарную комнату не на фотографиях.

Мюллер-Гиссен почувствовал, что кто-то смотрит ему в спину, как будто на затылок направили солнечный луч через лупу. Он повернулся и бросил на Вахтера сердитый взгляд.