Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3. Пьесы и киносценарии - [100]
Утро следующего дня. Зал заседаний народного суда. Солнце ярко светит в окна. Марфа Матвеевна и адвокат Михаил Михайлович беседуют. На местах для публики — Виктор, Октябрина и Марат.
Михаил Михайлович. Перерыв в судебном заседании затянулся, понимаю ваше нетерпение… А скажите, доктор, где у человека находится печень?
Марфа Матвеевна. Под ребрами с правой стороны. Никак не могу успокоиться после ночной беседы с Лилей!
Михаил Михайлович. Особа достойная! А какая боль печени всего опаснее: когда как железом прижигает или же как пробочник завинчивает?
Марфа Матвеевна. Одинаково плохо. Я уверена, что Лиля принесет счастье моему сыну! Какая девочка! Просто не верится в существование такой целомудренной и глубокой любви…
Михаил Михайлович. Как Ромео и Джульетта… Цирроз печени — опасная болезнь, доктор?
Марфа Матвеевна. Еще бы! Кто у вас болен?
Михаил Михайлович. Интересуюсь медициной, доктор… А вы заметили, какое возбуждение и сколько любопытных? Каждому интересно послушать… Запрудили мостовую.
Марфа Матвеевна. Так мне и надо…
Михаил Михайлович. А скажите, доктор, аппендицит — сложная операция?
Марфа Матвеевна. Как и всякая другая. Сижу как на иголках… Каждый ответ сына переживаю дважды — за него и за себя!
Михаил Михайлович. Вы обратили внимание, какая толковая судья! Как вы находите, доктор, сердце человека участвует в умственных процессах?
Марфа Матвеевна. Что? Какое сердце? Ах, Михаил Михайлович, до медицины ли мне сейчас? Зачем вам все это?
Михаил Михайлович. Отвлекаю вас, голубушка, в другую сферу… Волнуетесь очень… Не надо…
Марфа Матвеевна. Милый вы, милый человек! Но я вполне владею собой… Нил Никитич, прокурор-то наш, стал частным лицом сегодня?
Михаил Михайлович. Если дочь его выходит в свидетели, то он уже не прокурор по делу.
Входит Кира Карловна, возбужденная, в яркой шляпке, но чувствуется, что она маскирует тревогу.
Кира Карловна. Простите, я сюда попала? Насилу сквозь толпу пробилась! На улице такая давка! Муж работает здесь прокурором, а я ни разу не была… Парадокс! Я не опоздала? Муж позвонил, чтобы я срочно явилась…
Михаил Михайлович. Простите, пожалуйста, — дочь не с вами?
Кира Карловна. Зачем ей сюда приходить?
Михаил Михайлович. Садитесь, прошу вас.
Входит Нил Никитич с молодым прокурором.
Нил Никитич. Ну вот, товарищ прокурор, вы теперь полностью, как говорится, в курсе разбираемого дела… Улики не предъявляйте раньше времени… Свидетель приведен…
Прокурор. Спасибо, Нил Никитич… Только зачем вы брали домой эти документы? По составу преступления дело несложное, но…
Нил Никитич. Но запрещение брать домой касается всех дел… Сам себя спрашиваю — к чему нужны были эти бумаги?! Привычка, что ли?..
Прокурор. Прескверная… Что-что, а взыскание обеспечено.
Нил Никитич. И вполне заслуженное.
Прокурор. Вам от этого не легче.
Нил Никитич. Да…
Кира Карловна. Вот и я! Где мне сесть, Нил?
Нил Никитич. Садись, где хочешь.
Кира Карловна. Что-нибудь сенсационное, Нил, а? (Принимает изысканную позу.)
Нил Никитич. Не то слово, Кира Карловна.
Кира Карловна. Какая разница! Я не юрист…
Нил Никитич. Старайся молчать!
Милиционер вводит Рому Бондаря, ведет к скамье подсудимых, усаживает. Это бледный юноша, в скромной одежде, с нервными движениями.
Кира Карловна. Это и есть подсудимый? Он очень мил…
Нил Никитич. Здесь его мать…
Кира Карловна. Ах, это вы? Ну и что же?
Нил Никитич. Не место для болтовни!
Кира Карловна. Матери всегда приятно услышать хорошее мнение о внешности ее сына! (В сторону.) Удивляюсь Лилечкиному вкусу!
Марфа Матвеевна. Мужайся, Рома. Все будет хорошо.
Рома. Спасибо, мама.
Милиционер. Разговор воспрещен, обвиняемый!
Кира Карловна. Вот видите, Рома! Как нехорошо сидеть на скамье подсудимых…
Нил Никитич. Сейчас же замолчи!
Кира Карловна. От моих слов только польза…
Входит секретарь суда Олимпиада Павловна. Усаживается на свое место.
Прокурор. Дозвонились, Олимпиада Павловна? Олимпиада Павловна. Да, товарищ прокурор. Михаил Михайлович. Мое ходатайство приобщено, Олимпиада Павловна?
Олимпиада Павловна. Приобщено, товарищ адвокат.
Резко звонит электрический звонок.
Прошу встать! Суд идет!
Все встают. Входят: судья Анна Ивановна — пожилая женщина, скромно одетая, два народных заседателя — молодой и пожилой, усатый.
Судья. Садитесь, пожалуйста.
Все садятся.
Продолжается судебное заседание. Пригласите свидетельницу Горину.
Милиционер (идет к выходу. Зовет). Свидетельница Горина!
Входит Галина Аркадьевна, останавливается перед судейским столом. Она с трудом дышит, запыхалась, пробираясь через толпу.
Судья. Горина Галина Аркадьевна?
Галина Аркадьевна. Да.
Судья. Сколько вам лет?
Галина Аркадьевна. Шестьдесят один.
Судья. Место работы?
Галина Аркадьевна. Тринадцатая средняя женская школа. Классный руководитель десятого класса.
Судья. Суд разъясняет вам, свидетель, что вы обязаны говорить только правду и за дачу ложных показаний несете ответственность по 89 статье Уголовного кодекса РСФСР.
Галина Аркадьевна. Буду говорить правду.
Судья. Что можете сообщить по настоящему делу?
Галина Аркадьевна. Могу сообщить наблюдения педагога, соприкасавшегося с героями сегодняшнего печального дела…
