— Вот что было его истинной целью! — подытожил Хельверсон.
Крик гнева был ответом на его слова. Теперь все ясно увидели двуличность Хейзинга, который все это время лелеял коварные планы.
— Они хотят вторгнуться в Асгард? — проревел Тир, крутанув тяжелым мечом в воздухе. — Значит, наше желание повоевать все же исполнится.
Синие глаза Бринхилд метали молнии. Ее голос загремел, разносясь далеко над горными хребтами.
— Знайте же, что отныне немцы — наши кровные враги, а норвежцы и их союзники всегда будут нашими друзьями. Дети Асгарда, сейчас мы будем сражаться!
В ответ раздались дикие ликующие крики. Мечи и топоры тут же покинули ножны. Хельверсон взял топор Тиалфи, меч же погибшего вручили Фаллону.
— Бринхилд, что ты собираешься делать? — обратился Фаллон к дочери Тора. — Ты не сможешь противостоять им. Независимо от того, насколько храбры ваши воины, мечи и топоры бесполезны против самолетов, танков и орудий!
Нацистские войска уже двигались по близлежащим склонам. Танки грохотали впереди них, готовясь выплюнуть смерть из своих пушек и пулеметов. Автоматчики, бегущие позади них, были уже почти на расстоянии выстрела. Самолеты, как по команде, прекратили закидывать бомбами горящую деревню. Фаллон понял, что они получили приказ атаковать викингов с воздуха.
Бринхилд ответила на уговоры Фаллона смехом, звенящим, подобно боевой стали.
— Железные машины не помогут им, мы все равно сокрушим их сегодня. Держитесь подальше от меня и ждите моего сигнала.
Дочь Тора направилась туда, где заснеженный хребет выдавался вперед небольшим мысом. Ее тонкая фигура в блестящей кольчуге и голова без шлема с разметавшейся по плечам гривой волос темным силуэтом выделялись на фоне безумно яркого света горящей деревни и мерцающего на небе северного сияния. Она подняла руки, грозя небу. Нацисты, которые уже поднимались по склону, обратили на нее внимание, и пушки стремительно движущихся танков выплюнули целую тучу снарядов. Но Бринхилд оставалась неподвижной на своем коне, ее руки все так же поднимались к пылающему небу.
Фаллон немного забеспокоился, когда заметил, что нацистские самолеты на полной скорости устремились к ним. Вскоре они спикировали, намереваясь сбросить бомбы на воинов Асгарда, расчищая дорогу танкам и автоматчикам. Через несколько мгновений девушка, которую он любит больше жизни, будет в клочья разнесена взрывом…
Небо внезапно потемнело. Облака, подобно громадным черным крыльям, закрыли свет северного сияния.
— Штормовое волшебство, — пробормотал Тир внезапно охрипшим голосом. — Смотри…
Фаллон почувствовал, что волосы зашевелились и встали дыбом на его голове. Громадные черные крылья облаков, которые появились так внезапно, стремительно опустились к подножию горного хребта. Голос ветра превратился в пронзительный свист, сильная буря обрушилась сверху на самолеты, раскидывая их, будто осенние листья.
— Фаллон, я боюсь, — произнес Хельверсон, глаза которого расширились от ужаса. — Это гнев богини…
Небо и земля смешались в ослепительных вспышках, колоссальные молнии били вниз, в непроглядную темноту. Сверкающая фигура Бринхилд неподвижно замерла с поднятыми кверху руками.
Американец бросил взгляд на горящие стрелы молний, которые метко поражали танки у подножия хребта, превращая их в куски оплавленного металла. Части нацистской пехоты обратились в растерянно мечущуюся толпу.
— Молот волшебной власти Тора обрушился на них! — завопил Хеймдалль. — К бою!
Непрерывные раскаты грома доносились с почерневшего неба. Тучи яростно бьющего града неслись вниз по склонам, туда, где еще длился неистовый смертоносный танец молний.
Фаллон видел нацистские самолеты, беспомощно крутящиеся в небе в бесполезной попытке сопротивляться этому ужасному шторму. Непрерывно бьющие молнии поражали немецкие войска, беспорядочно отступающие по снегу, перепачканному кровью и копотью.
Внезапно Бринхилд появилась из непроглядной темноты. Теперь она действительно была похожа на богиню — ее фигура и полное гнева белое лицо сияли грозным сверхъестественным светом.
— Вперед, воины Асгарда! — громко прозвучал ее серебряный голос.
Три тысячи голосов дружно издали дикий боевой клич.
Фаллон чувствовал себя выжатым от обрушившихся на него сверхъестественных эмоций и впечатлений, когда галопом несся рядом Бринхилд вниз по снежному склону. Он слышал грозный рык белой рыси, которая огромными прыжками бежала перед стремительно скачущим конем дочери Тора.
С мечом, зажатым в руке, американец вместе со всеми мчался вниз, через молнии и неистово хлещущий град. Сквозь шум боя раздался вдруг клич Бринхилд и ее валькирий:
— Эй-хо!
Подобно удару молнии, они врезались в ряды нацистов. Фаллон стремился держаться перед Бринхилд, чтобы защитить ее, если понадобится. Немцы тем временем попытались совладать с растерянностью и предпринять штыковую атаку.
Фаллон неистово рубил мечом нацистов, которые уже поднимали свои винтовки, не давая им прицелиться. Он видел, как немецкие солдаты отскочили с криками ужаса, заметив белую рысь и Тира, испускающего неистовые боевые кличи. Рядом несся Хельверсон, ловко крутя тяжелым топором. От крови и шума сражения он впал в боевую ярость, достойную берсерка. Тонкий меч дочери Тора сверкал, нанося быстрые смертоносные удары.
