Чтобы выйти за ворота школы нам пришлось подписать несколько бумаг — о правилах поведения в городе, об ответственности за все и вся от использования магии до употребления стимуляторов. Меня всегда вот это вот напрягало — в американских справочниках по фармакологии всегда указывалась совместимость с алкоголем, коксом и травой, видимо для самой свободной страны в мире это было нормой, в отличие от нас, где торчков не то что не любили, а даже совершенно правильно не переносили. Ну а после заполнения бумаг и получения пропуска на нас навесили еще и по два маячка — магический и привычный старый добрый браслет для зэков с джипиэсом. Школа блюла своих подопечных.
Наконец-то наконец… Мы с Холли сидели в соседних креслах в автобусе. Я украдкой рассматривал свою Снежную Королеву. Да, за время, прошедшее с того момента, как мы переступили с ней порог школы, она очень сильно изменилась. Хотя прошло-то меньше месяца… Теперь из девочки-подростка она превратилась в уверенную в себе молодую девушку. Как я подозревал, дело не только в ней, а еще в работе школьных психологов, кующих из своих подопечных будущих магов высшего звена. Ограняя бриллианты, так сказать. С одной стороны, это хорошо, ну а с другой… Как армия. Лишает всех присущей только им самобытности и причесывает под одну гребенку.
— Приехали, — Холли завертела головой, когда автобус остановился и коротко пшикнул гидравликой.
— Ага, — сказал я.
Стадо возбужденных школьников рвануло, толкаясь по проходу. Ну а мы подождали и вышли последними — я подал руку, и на подиум автобусной остановки, грациозно ступая, сошла Снежная Королева во всем своем великолепии под завистливый вздох других учеников.
— Ну что, куда пойдем? — спросила Холли.
— Пойдем осмотрим городишко, куда нас занесло, — подал я руку.
На самом деле вчера я готовился довольно долго, изучая и запоминая все о городе, начиная от съемок улиц, сделанных гуглокаром, до карт и достопримечательностей. Ну насчет этих примечательностей я перегнул, единственной из них был памятник Вашингтону на коне, которому — в смысле коню, а не Жорику — выпускники школы в свой выпускной наяривали бронзовые мудя суконкой до блеска, что выводило местных из себя. Но ничего аборигены поделать не могли, это уже стало традицией.
Мы вышли с автобусной станции, служащей последней точкой доступа связи «Торчвуда» с окружающим миром — дальше проезд к школе был запрещен. Если были посещающие своих ненаглядных чад родители, то они останавливались в городке, мотелей здесь было предостаточно. Как и всего остального.
— Смотри, тут супермаркет, — Холли показала на красно-белый логотип «Сейфвэя» неподалеку от остановки.
— Ага, тут торговля на высоте. Закупимся на обратном пути, он для этого и предназначен, чтобы на глаза попадаться тем, кто все прощелкал в городе.
— А успеем? — засомневалась Холли.
— У нас еще восемь часов в запасе, до шести, чтобы попасть на автобус.
— Ну ладно. Тогда пошли гулять. Я хочу мороженого, — капризно надула губки Холли. — Настоящего и с сиропом, а то тот отстой, который у нас в кафетерии, в горло не лезет.
Ну да, это точно. Мороженое в упаковке, которое было в нашей рыгаловке, годилось только для кормления крупного рогатого скота, ну или оголодавших до вкусняшек школьников, которым уже было все равно что жрать.
— Я тоже. И с кофе, настоящим кофе! А не с той бурдой из «Старбакса» в картонных стаканчиках, которую у нас выдают за благородный напиток.
— Ну так кто тебе мешает? Купи себе нормальную кофемашину в комнату.
— А это мысль! — сказал я. Правилами проживания это не запрещалось. — Потом зайдем, тут вроде как есть супермаркет по электронике.
— А заказать не пробовал?
— Пробовал, — вздохнул я. — Только сказали, что в зону отчуждения они товары не возят. А наша доставка загружена до предела, в основном по хозяйственной части. Так что ждать до месяца, как будто посылка идет с другого полушария, причем пешком — это слишком.
— Все равно она раньше не придет. Ну или бы договорился с кем-нибудь из преподов, они постоянно сюда мотаются выпить или перепихнуться.
— Вот именно поэтому, — ухмыльнулся я. — Не хочется потом подозрительные пятна на коробке оттирать.
— Пошляк, — пихнула она меня кулачком в бок.
— Ага! — гордо заявил я.
— О, свежие онкогенчики! — сказал я и облизнулся. На улице торговец продавал хот-доги, самые настоящие, из тележки, и у него уже выстроилась клиентура из школьников, особенно младшеклассников. В кантине такого не было отродясь, в меню только хорошо приготовленные блюда, сделавшие бы честь любому приличному кафе. Но ведь иногда и хочется что-нибудь простого, по чему так соскучился!
— Тебе бы только жрать. Мы вроде как мороженого хотели?
— Ладно, попозже, на обратном пути, — милостливо сказал я, выруливая за толпой школьников, прущих вперед в город.
Ну далеко идти не пришлось — в паре кварталов нашлась кафешка с зонтиками и столами на улице, которую уже обсидели школьники, как стайка мух.
Я плюхнулся за свободный столик.
— Ну вот, можно хоть отдохнуть!
— Точно, — сказала Холли, и села напротив.
Появившаяся официантка дала нам папочки с меню.
