Яна и Ян - [133]

— Знаешь, у него появилась совсем молоденькая девчонка, и, по-моему, самое время напомнить ему о чувстве ответственности… Но еще лучше, если бы он женился, ведь офицеру крепкий тыл необходим. Вот как у нас с тобой…

Я слушал Лудека молча.

Не знаю, продолжается ли еще ночь или уже наступил день, сплю я или проснулась… Я могу открыть глаза, но — боюсь. Что, если все это, как было уже много раз, мне кажется, и стоит только открыть глаза, как я опять увижу потолок гостиной в Славьетине, бронзовую люстру, которая висит величественно и прочно.

— Спите, «анютины глазки»?

Я еще крепче закрываю глаза. Может быть, и этот родной голос я слышу во сне?

— Спишь?

— Сплю!

— Ах ты, негодница! Я похищаю ее с риском для собственной жизни, единственного сына бросаю неизвестно где, целый час жду, когда она проснется, а она…

Счастье — это и слезы, и смех. Кто не пережил страданий и горя, тот, наверное, и не поймет, что такое счастье. Я поднимаю руки, чтобы прижать к груди голову Яна, в который раз заглянуть в его загадочные глаза. Над нами — потолок, белый потолок нашей квартиры, и люстра, подозрительно покачивающаяся на крючке. Еще вечером я говорила Яну, что она определенно упадет… Ну и пусть падает!

Пока я размышляла, Ян уснул. За последнее время он опять похудел, нос с горбинкой заострился и волосы поредели, но мне он по-прежнему кажется двадцатилетним… Ему никогда не будет больше.

Я тихо встала и пошла на кухню приготовить что-нибудь поесть. Неожиданно тишину квартиры нарушили молодые голоса, смех и топот на лестнице. Потом зазвенел дверной звонок. Я набросила халат, поправила волосы и пошла открывать.

В прихожую буквально ворвалась пани Фиалова:

— Слава богу, Яничка, вы дома! У нас не хватает приборов и тарелок. Катержина притащила всю свою группу из техникума…

— Какая Катержина?

— Как — какая?.. Невеста! Ах, вы ведь ничего не знаете! У нас свадьба. Витек женится, он уже поручик… Ему дали квартиру Минаржовых, так почему бы и не жениться? Невеста, Катержина, еще учится. Красивая, очень красивая девушка, вот только вспыльчивая…

— Проходите же, сейчас я соберу все, что вы просите.

— Только приборы и тарелки. Я напекла, наварила и нажарила столько… Господи, я так разволновалась, что чуть было не забыла вас пригласить… Будет жаркое из вырезки с карловарскими кнедликами, цыплята, гусь без малого на девять килограммов… А салаты готовили с девчатами целую ночь. Я вам не прощу, если вы не окажете нам честь… А какие торты я напекла — ореховый, шоколадный, пуншевый…

Еще немного — и со мной случится голодный обморок. А у нас в холодильнике только сардины в томате, банка паштета, три яйца да ведро сливового повидла…

— Вставай, Ян! В нашем доме свадьба… — Я трясу его, дергаю за нос, а он только бормочет:

— Прошу тебя, ну еще минуточку…

— Свадьба! — кричу я ему прямо в ухо.

— Какая свадьба? — ворчливо вопрошает он. — Не хочу никакой свадьбы…

В нашем распоряжении всего семь часов. Как лучше провести их — вдвоем или на свадьбе? Поистине гамлетовская дилемма. Что же выбрать? Решено. Я отключаю звонок, намазываю повидлом краюху славьетинского хлеба — паштет и яйца пусть останутся для Яна…

Когда я ныряла в постель, у меня мелькнула мысль: пани Фиалова мне никогда этого не простит! И не простила — мне приснился роскошный свадебный стол. О боже, как это было вкусно!..

— Я паштет очень люблю, — заявил вдруг Ян, — но в чистом виде — это все-таки полуфабрикат. У нас найдутся лук и яйца? Ура, мы спасены! На кухню пока не заходи. Займись разборкой почты!

В почте не было ничего интересного — газеты, журналы, приглашение в Дом пионеров на заседание актива. И вдруг… Длинный конверт был адресован Яну и мне одновременно: «Инженер Иржи Маха с супругой имеют честь сообщить о помолвке своей дочери Моники с капитаном медицинской службы Йозефом Коларжем…» Две строчки золотых букв на дорогой бумаге…

Я сидела, глядя на это официальное уведомление, и просидела бы так, наверное, очень долго, если бы из кухни не донеслись дикие вопли. Я испуганно вскочила, но тут же облегченно вздохнула, увидев дым, валивший из раскрытой двери. По квартире быстро распространялся запах сгоревшего лука, паштета и яиц.

— Значит, она все-таки загнала его в угол, — с грустью констатировал Ян, ознакомившись с уведомлением.

Мы ели бутерброды, запивая их чаем.

— Конечно, это только помолвка, но Моника своего не упустит, вот увидишь. А жаль… У нас есть что-нибудь еще, Яна?

— Сардины в томате.

— И больше ничего?

— Повидло… Мы же не захотели пойти на свадьбу. А там столько вкусных вещей!

— Какая свадьба?

— А я не знаю, как теперь объяснить пани Фиаловой наше отсутствие… Это она, наверное, звонит. Поди открой и извинись…

— А может быть, ты сама?..

— Даже храбрые мужья теряются в критической ситуации! — И я решительно направилась к двери.

На лестничной клетке стояли двое молодых людей с корзиной, прикрытой белой салфеткой. Оба были в спортивных костюмах.

— Это бабушка вам прислала, — заговорила звонким голосом девушка. — Возьмите, пожалуйста, иначе нам с Витеком здорово достанется.

— Заходите, мы ведь должны вас поздравить, — послышался за моей спиной голос Яна.