Ян Жижка - [57]
…И еще учат они, что, подобно тому, как на их Таборе нет ничего моего и твоего, а все принадлежит всем, так и повсюду и всегда все должно быть общим и никто не должен иметь отдельной собственности, а кто имеет ее, тот совершает смертный грех.
…И еще учат они, что все паны, дворяне и рыцари, подобно вредной поросли в лесу, должны быть вырублены и уничтожены, что все княжеские, панские, земские и городские привилегии, как измышленные людьми, а не установленные богом, должны потерять силу и что даже многие из законов божьих, как, например, терпение и повиновение королям и панам и уплата им податей, должны быть признаны недействительными, так как каждый должен написать закон божий в своем сердце».
Затем Младеновиц начал перечислять бесконечные прегрешения таборитов в делах церковных. Все они сводились к тому, что табориты отвергают церковную обрядность.
Поднялся Ян Рогач:
— Это что же? В Констанце чехам предъявили обвинение из сорока пунктов. А здесь, в Праге, чешские богословы ухитрились их выдумать семьдесят…
Мартин Гуска сказал:
— Если изъять из того, что прочел здесь магистр Петр, ядовитый, враждебный Табору тон, тогда все, что останется, изложено верно.
Диспут закончился так, как кончались обычно такие споры, — каждая из партий осталась при своем убеждении.
Однако, как и рассчитывал Жижка, напряженность отношений все же заметно ослабела. Это открывало путь к переговорам о совместном военном выступлении, ради чего Жижка и приехал в Прагу.
Покидая дом пана Змерзлика, табориты получили горестную весть: выехавший из Праги Николай из Гуси, желая разминуться на дороге с телегой, в сумерках неосторожно повернул коня. Конь споткнулся, гетман Николай свалился наземь, сломал ногу и повредил грудь. В тяжелом состоянии привезли его обратно в Прагу.
Навещая раненого друга, Жижка никак не мог ожидать рокового исхода болезни. Но, как писал летописец, «болезнь перекинулась на сердце», и 24 декабря Николай из Гуси скончался.
Это был тяжелый удар для всего таборитского движения и его военного вождя: Жижка высоко ценил ум и политическую прозорливость Николая из Гуси. И хоть во многом они не были между собою согласны, Жижка испытал большое горе от этой утраты.
На место покойного гетмана таборитская община выбрала гетманом Яна Рогача.
Первым гетманом Табора стал отныне Ян Жижка.
XV. ЗАПАДНЫЙ ПОХОД
Битый Жижкою под стенами Праги, погромленный у Вышеграда, император Сигизмунд пытался уверить католическую Европу, что только случайные помехи не дали ему до сих пор возможности одним ударом усмирить Чехию.
Находясь в столь щекотливом положении, Сигизмунд мог рассчитывать пока только на феодалов-католиков Чехии. Рьяные слуги императора Богуслав Швамберг и Николай Дивучек вызвали к жизни большой, сильно разветвленный противогуситский союз панов-католиков — Плзеньский Ландфрид.
Этот очаг вражеской силы и намеревался атаковать Жижка. В Праге он договорился о совместных действиях с пражанами. Однако они не могли еще предпринять далекого похода на запад страны. В непосредственной близости от столицы упорно держались два бастиона католиков — Пражский и Кунратицкий замки. Не выдернув этой занозы из своего тела, Прага подверглась бы смертельной опасности, если бы услала свои рати к Плзню.
Жижка не стал дожидаться исхода осады Пражского замка и Кунратиц, двинул таборитов в западную сторону.
Народная армия Жижки была теперь первоклассной военной силой, пригодной для того, чтобы в открытом поле меряться с противником ратным уменьем. Однако случаи для полевых боев пока представлялись редко. Католики, потерпевшие в таких боях ряд сокрушительных поражений, предпочитали отсиживаться за стенами. Жижка атаковал укрепления своих противников либо сам отбивал атаки на захваченные им замки и города.
Большие полевые бои были еще впереди.
В начале января 1421 года возовые колонны таборитов быстро прошли Прахеньский край.
В пятнадцати милях от Табора, в непосредственной близости от Плзня, находился город и укрепленный монастырь Хотешов. Взяв его с налета, табориты завладели вскоре и Кладрубами. Оставив в этих городах небольшие временные гарнизоны, продвинулись дальше, к Стржибру, большому торговому городу к западу от Плзня.
Табориты принялись уже разбивать стены Стржибра, когда узнали, что в свой родовой замок Красиков, лежащий поблизости, прибыл с горсткой наемников сам пан Швамберг.
Жижка тотчас снял осаду Стржибра. Он перебросил своих людей к Красикову, наглухо обложил его.
— Лисица в капкане! — весело сказал Жижка Хвалу из Маховиц. — Постараемся захватить ее живьем!
Ян Жижка во главе таборитского отряда (рисунок XV века).
Быстро завладели замковым мостом, угловой башней. Пану Богуславу ничего не оставалось, как вступить в переговоры.
Сдавшегося пана заставили выйти из замка и положить на землю к ногам Жижки рыцарский меч и копье. Затем Богуслава Швамберга увезли на Табор и заточили в Пржибеницах.
Не возобновляя осады Стржибра, табориты прошли к верховьям Мжи. Там, у самой баварской границы, лежал заселенный немцами город Тахов.
Появление таборитов у границы напугало не только баварских феодалов. Австрийские, саксонские, мейссенские графы и бароны стали с той минуты со страхом ждать вторжения в их земли «чешских мужиков», как называли они таборитов. «Значит, они очень сильны?! Они не думают об обороне, они наступают!»
