Яков Брюс - [140]

В начале XIX века усадьба стала приходить в упадок, о чем свидетельствуют приводимые А. Н. Гречем неоднократные упоминания в «Московских ведомостях» этого времени объявления о продаже лошадей глинковской экономии.

В 1815 году хозяином Глинок стал калужский купец Иван Тихонович Усачев. В 1791 году его отец приобрел у Якова Александровича Брюса участок земли на реке Воре под селом Глинковом, там, где сохранялись две плотины, оставшиеся еще от Елизара Избранта, и часть построек от бывшей здесь кожевенной фабрики Афанасия Гребенщикова.

Отремонтировав производственные помещения, Усачев в 1796 году оборудовал в них писчебумажную фабрику, на которой вырабатывалась писчая, почтовая, типографская, обойная, оберточная, карточная и другие сорта бумаги. Эта фабрика считалась одной из лучших в Московской губернии. На первой Российской выставке мануфактурных изделий в 1829 году лучшим сортам ее бумаги присуждена большая серебряная медаль. На последующих выставках глинковская бумага отмечена золотой медалью.

С 1853 года владельцами фабрики становятся братья Алексеевы, а в 1854 году их сменили малолетние наследники, и фабрика практически переходит в ведение Богородской земской управы, хотя числится за Торговым домом Алексеевых.

В 1862 году фабрику вместе с усадьбой приобретает компания Колесовых. Начинается совсем другая история усадьбы.

Парк стал превращаться в дикорастущий лес. При развитии предприятия хозяйка построила новую плотину на реке Воре. При закладке плотины, ввиду того что не удавалось найти бутовый камень для ее основания, Колесова приказала снести с постаментов Брюсовы скульптуры, украшавшие парк усадьбы и здания, расколоть их и побросать на дно реки. Видимо, при ней начались уничтожение и перестройка усадебных зданий.

Возможно, это произошло из-за того, что в усадьбе и ее окрестностях много сочинялось самых разных легенд о Брюсе как колдуне и чернокнижнике, именно тогда стали говорить об усадьбе как о месте колдовском. Глубоко верующая хозяйка усадьбы принимала эти рассказы за чистую монету, она никогда не жила в усадебных помещениях.

При этом выросло число прихожан храма за счет развития промышленных предприятий и окрестных поселений. Так, в ведомости церкви за 1866 год указано, что в состав прихода входят 230 дворов деревень Савинское, Митянино, Корпуса, Митянино, Кабаново, а число прихожан составляет 943 мужского пола и 991 женского. Появилось и много жертвователей из числа предпринимателей, имевших свои фабрики в окрестностях Глинок. Достаточно сказать, что только на территории Лосиной слободы, находившейся в одной версте от усадьбы, за 50 лет — с 1851 по 1900 год — было создано 21 текстильное предприятие. Многие из предпринимателей имели родственников в деревнях прихода Иоанно-Богословской церкви.

Несколько десятилетий старостой храма Иоанна Богослова был владелец шелкоткацкой фабрики в деревне Корпуса Василий Аверьянов, который, по всей вероятности, и стал инициатором перестройки церкви в начале 1880-х годов.

В 1882 году община обратилась в строительное отделение при Московском губернском правлении Богородского уезда разрешить им сделать частичную перестройку, «не трогая настоящего Богословского храма», расширить трапезу «на 7 ½ аршин в правую и левую сторону с длиною той и другой стороны в 7 аршин; придел во имя Св. Александра Невского с настоящего места снести и поместить оный на левой стороне новой трапезы, на правой же вновь устроить придел во имя Боголюбския иконы Божией Матери, оставив как колокольню на прежнем месте, вдававшеюся в трапезу, так и ход в тот и другой храмы из-под нее, с западной стороны». В прошении также отмечалось, что суммы 17 тысяч рублей, собранной на эти работы, вполне достаточно.

Московская духовная консистория дает на этот запрос положительный ответ 16 сентября 1882 года.

Однако через год план перестройки был полностью изменен.

Увеличилось число желающих помочь храму, что и отразилось в прошении настоятеля храма и старосты, датированном 13 мая 1883 года. В нем просители отмечают, что «мы испрашивали подобное разрешение, имея в виду только те средства, которыми располагали или на которые могли верно рассчитывать, хотя и понимали, что просимое расширение храма все-таки будет не совсем достаточным для посещающих оный.

Теперь же, вследствие желания некоторых прихожан и заручившись их готовностью пожертвовать на сие довольно значительную сумму, мы осмеливаемся утруждать Ваше Преосвященство покорнейшею просьбою о дозволении нам еще следующего к прежде непрошенному:

1. Колокольню сломать и пристроить оную к храму, дабы предоставить более света молящимся;

2. в тех же видах увеличить новую трапезную церковь в ширину на один, а в длину на два аршина и

3. придел, первоначально предназначавшийся в честь Боголюбской иконы Богоматери, посвятить Преображению Господню»[115].

Как видно из прошения, план перестройки не просто менялся кардинально, изменялось и наименование одного из приделов. Вместо предполагаемого придела в честь иконы Божией Матери «Боголюбская» теперь предполагается сделать придел Преображения Господня.