Ядерное оружие Третьего рейха. Немецкие физики на службе гитлеровской Германии - [118]

Одновременно очень тщательно искали Гейзенберга. 1 мая в сети попал Вальтер Герлах, который до этого дня работал в лаборатории физики Мюнхенского университета. 19 апреля ему сообщили, что в СС выписан орден на его арест. Герлаха с его помощником отправили в Баварские Альпы, где они должны были ждать дальнейшего развития событий. Несколько раз он безуспешно пытался связаться с Дибнером по телефону и телеграфу. 22 апреля, в день, когда Гитлер в последний раз обратился к нации с призывом защищать Берлин, Герлаху приказали проехать на машине в Инсбрук и подготовить там здание, где разместится Дибнер и его лаборатория. После трех дней интенсивных поисков в горах, во время которых его один раз даже задерживали как английского шпиона, Герлах, наконец, обнаружил колонну в поселке между Тольцем и Тегернзее. За несколько дней до этого большинство из сопровождавших его эсэсовцев попали в плен к союзникам. Утром 25 апреля Герлах разделил конвой на части и отправил часть людей в Гармиш-Партенкирхен. Сам же, захватив с собой часть урана и тяжелой воды, он вернулся назад в свой институт в Мюнхене. Там он разместил эвакуированный персонал Имперского совета по науке и раздал в виде заработной платы и премий сотрудникам имевшиеся у него полмиллиона марок наличными.

В Мюнхене, казалось, не было никакой войны. Герлах положил полмиллиона марок на свой счет в местном банке. Когда в 1946 году он вернется в Мюнхен из Англии, где был интернирован, деньги будут на месте. Союзники захватили Мюнхен только вечером 30 апреля. В 17.00 на следующий день к Герлаху пришел посетитель, который представился как доктор Бауман из миссии «Alsos». Неожиданно в городе снова выпал снег. Герлах выглядел больным и осунувшимся.

Вскоре задержали и доктора Дибнера, которого нашли в поселке примерно в 30 километрах к юго-востоку от Мюнхена. При себе Дибнер имел 80 тысяч рейхсмарок. На следующий день полковник Паш прибыл в дом профессора Гейзенберга в Урфельде. Гейзенберг молча прошел к ожидавшему его бронированному автомобилю и сел между двумя вооруженными американскими солдатами. Автомобиль в сопровождении двух танков и нескольких пристроившихся сзади джипов двинулся по главной городской улице. Собравшиеся там жители судачили о том, что, наверное, даже самого Сталина так не охраняют. Гейзенберга и Дибнера доставили в новую штаб-квартиру «Alsos» в Гейдельберге.

По мнению американцев, по сравнению с остальными их узниками Дибнер был мрачен, замкнут в себе и не хотел идти ни на какие контакты с ними. Враждебное отношение к Дибнеру со стороны Гейзенберга и его коллег было настолько очевидным, что даже американцы обратили на это внимание. «Их беседы с ним ограничивались односложными замечаниями», – писал Гаудсмит.

2 мая Уинстону Черчиллю доложили о совместной проверке силами англо-американских войск «подозрительных районов близ Штутгарта», а также о находках, которые были сделаны в этих местах: офицерами союзников был изъят практически весь немецкий уран и примерно полторы тонны тяжелой воды. Особенно приятной была весть о пленении немецких ученых и захвате большей части их документов. «Приятно сознавать, – писал лорд Червелл премьер-министру, – что в своих исследованиях они отстали от американцев и от нас по крайней мере на три года». Червелл не уточнил, что, как бы то ни было, немцы завершили большую часть своих теоретических исследований как раз три года назад. Именно эту отметку принято было считать за начало ядерного соревнования между Германией и станами союзников.

В начале 1945 года сотрудничавший с британской разведкой доктор Росбауд в последний раз побывал в лаборатории Манфреда фон Арденне в Лихтерфельде. К тому времени она была полностью восстановлена после бомбежки союзной авиацией два года назад. Великолепный лабораторный комплекс был заново отстроен под землей. Перекрытия были усилены и могли бы выдержать самую интенсивную бомбежку. В лаборатории была установлена самая совершенная для того времени аппаратура, в том числе ускоритель Ван де Граафа, циклотрон и оборудование электромагнитной сепарации. В тот же день Росбауд позвонил Герлаху и рассказал ему об увиденном. Он заявил, что наивный фон Арденне забывает об одном: когда однажды в лабораторию войдут русские, они демонтируют все оборудование и отправят его в Россию. Герлах развил мысль Росбауда, добавив, что русские заберут в Россию и самого фон Арденне. Там он сможет построить себе новую, в десять раз лучшую лабораторию, в которой продолжит работу.

Герлах не очень ошибся в прогнозах. В конце войны русские собрали работавших над урановой программой ученых и многих, лучших из них, включая Бевилогуа, Допеля, Гейба, Герца, Фолмера, Вирца, Германа, фон Арденне, Тиссена, Тимофеева, Риля и Цеммера, отправили в Советский Союз. Большинство из них отправились туда добровольно, за хорошую плату. Русские точно знали, кто из ученых для них ценен, а кто не представляет никакой ценности, поскольку его работы уже успели устареть. Как специалист в области добычи и очистки урана, доктор Риль был просто бесценен для русских. Он проработал над советской ядерной программой десять лет.