Яд или лекарство? Как растения, порошки и таблетки повлияли на историю медицины - [60]
Его эффективность оказалась неожиданной. Эрекция у мужчин – дело непростое. Пенис затвердевает в результате взаимодействия разума и тела, большого количества крови и головокружительного множества химических реакций. Возбуждение само по себе кажется парадоксальным: вместо того чтобы включить пенис, возбуждение гасит сигналы, которые удерживают приток крови к пенису на минимальном уровне. Это больше похоже на открытие шлюзов на плотине, а не на перекачивание крови. Но это только начало. Необходимо также расслабить кровеносные сосуды, чтобы они могли наполниться, а пенис стать твердым. Процесс возбуждения дает сигнал нервам в сосудах начать химическую цепную реакцию; в конце этой цепи находится cGMP, молекула, которую организм вырабатывает для расслабления гладкой мускулатуры артерий и обеспечения их наполнения.
Разумеется, система должна быть обратимой, иначе субъект, возбудившись, будет ходить весь день с яростным стояком. Что-то должно повернуть процесс вспять. Для этого в организме вырабатывается фермент, который разрушает cGMP; когда уровень cGMP становится достаточно низким, эрекция пропадает.
И вот тут-то, как выяснилось, на помощь приходит Силденафил. Он блокирует фермент, разрушающий cGMP, позволяя уровню этого важнейшего химического вещества оставаться достаточно высоким для поддержания эрекции. Он особенно хорошо работает у мужчин, чья способность вырабатывать cGMP была нарушена, как, например, у некоторых пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Он не вызывает эрекцию сам по себе – все еще нужна эротическая стимуляция, чтобы запустить процесс, – но он поддерживает ее, как только она началась.
Как раз когда компания Pfizer готовила Силденафил к выпуску на рынок, Национальные институты здравоохранения преподнесли им большой подарок. На конференции 1992 года (позднее подкрепленной влиятельным исследованием, опубликованным в 1994 году) эксперты решили расширить медицинское определение эректильной дисфункции. ЭД больше не является полной неспособностью достичь эрекции (старое понятие «импотенция»). Отныне она должна была включать в себя любую неспособность достичь эрекции, достаточной для «удовлетворительного полового акта». Детали того, что это значит, были оставлены на усмотрение отдельных врачей и их пациентов.
Рынок, насчитывавший до 1992 года около 10 миллионов мужчин с импотенцией, утроился за одну ночь и теперь включал в себя примерно четверть всех мужчин старше 65 лет.
Для компании Pfizer момент был как нельзя более подходящим. Они вложили десятки миллионов долларов в ускоренное тестирование Силденафила с участием тысяч мужчин. Результаты «превзошли наши самые смелые ожидания», как сказал один из исследователей. Препарат делал то, что от него требовалось, и у него было очень мало побочных эффектов. Теперь ему необходимо было торговое нименование, которое могло бы стимулировать продажи. Компания порылась в своих архивах и остановилась на названии Виагра, которое было придумано в ходе мозгового штурма некоторое время назад, а затем отложено в ожидании подходящего препарата. Оно было идеальным, намекая как на мужскую силу (vigor), так и на неостановимые стремительные воды (Niagara).
Компания Pfizer запатентовала свой новый препарат в 1996 году и получила одобрение FDA в 1998 году. С самого начала было очевидно, что компанию ждет триумф. Отдел маркетинга Pfizer провел день на славу благодаря новому препарату. 4 мая 1998 года журнал Time поместил Виагру на свою обложку с изображением пожилого мужчины (смутно похожего на комика Родни Дэнджерфилда), который прижимает к себе обнаженную блондинку, размахивая четырехгранной синей таблеткой от Pfizer. Заголовок на обложке звучал как то, о чем команды маркетологов и рекламщиков могли только мечтать: «Таблетка для потенции: Да, ВИАГРА работает! И общее увлечение ею многое говорит о мужчинах, женщинах и сексе». В самой статье репортеры спрашивали: «Есть ли продукт, более приспособленный для предпочитающей простые решения, сексуально неуверенной в себе американской психики?» Вот что называют свободой рекламы.
Подогреваемые энтузиазмом и слегка щекотливыми историями в прессе, продажи росли. В день, когда Виагра появилась на прилавках, один уролог из Атланты выписал своим пациентам три сотни рецептов на нее. Некоторые врачи любезно ускорили этот процесс, проводя быстрые 50-долларовые телефонные осмотры для отсутствующих пациентов, а потом выписывая для них рецепты. Большинство страховщиков начали покрывать эти расходы. New York Times назвала это «самым успешным знакомством с лекарством за всю историю США». Акции Pfizer выросли на 60 %.
И все становилось только лучше. Через два года после такого старта Виагру можно было купить более чем в сотне стран, доктора ежедневно выписывали около 30 тысяч рецептов на нее, более 150 миллионов таблеток продавалось по всему миру, и продажи Виагры приносили около 2 миллиардов долларов ежегодно. «Маленькая голубая таблетка» стала обычной частью вечерней экипировки старшего поколения.
