Яд - [36]

Краем глаза Кэтрин видела, что он хмуро посмотрел на неё и сел в кресло. Отлично, одно очко в её пользу!

— Что именно ты хотела узнать?

Кэтрин решила, что пришла пора немного смягчиться. Повернувшись к Дегри, но не забывая про злополучный синяк на щеке, она сказала первое, что пришло в голову:

— Я хотела спросить, кто ты такой. В смысле, кто вы такие: ты, Елена, Кингсли… Наверное, есть ещё подобные вам.

Она видела, что Роберт мгновенно перестал подозревать её в желании исключительно соблазнить его и отнёсся к вопросу со всей серьёзностью. Отлично! Пусть говорит о чём угодно, лишь бы подольше.

— Резонно, — согласился он. — Ты, несомненно, должна знать, кто и что тебе угрожает. Правда, я не представляю, как объяснить, кто мы такие, но попробую.

Мы… в чём-то мы очень похожи на вас, но отличия велики. Наверное, проще всего сказать, что мы более совершенный, чем вы, люди, вид. Вы страшно хрупкие и слабые существа, мы же почти не страдаем от ваших проблем. Мы превосходим вас во всём: мы сильнее и выносливее. Мы живём значительно дольше вас, так что, соответственно, мы умнее. Мы не знаем, что такое болезни. Нам почти не требуется сон и отдых, пища усваивается нами практически полностью, в отличие от вас, поэтому мы не испытываем, подобно вам, постоянной необходимости что-то жевать. В общем, мы почти совершенны. Идеальные животные. Как сказал бы мистер Дарвин — вершина пищевой цепи, homo supremus.

— Тебе никто не говорил, что гордыня — смертный грех? — невольно поинтересовалась Кэтрин, испытывая нечто странное между головокружением и недоверием. Как во сне.

— Это, по-моему, из вашей Библии? — равнодушно спросил Дегри, пожимая плечами. — Ну, даже если и так, мне это безразлично. К тому же, я говорю правду, а не бахвалюсь. Поверь, Кэтрин, мне это ни к чему. Если я что-то захочу, ты сделаешь это и без подобных уловок с моей стороны.

Что на это ответить? Что это чистая правда? Кэтрин просто молчала.

— Тогда почему я не встречала больше таких, как ты? Ну, за исключением, конечно, Елены и Кингсли, — наконец спросила она, чувствуя, что ей действительно стало очень интересно то, что рассказывает Роберт. Словно она читала захватывающий роман.

— А вот тут мы подходим к тому, что касается непосредственно тебя, Кэтрин. Мы идеальные животные, но у нас есть лишь одна, но очень серьёзная проблема — нам сложно размножаться. Вероятно, это часть естественных процессов, иначе, как ты справедливо заметила, мы уже давно захватили бы всю землю и истребили бы ваш род. Но нас не так много, и вы для нас представляете ценность, сами того не подозревая. Наши женщины нечасто способны к зачатию, в отличие от ваших. И всегда большая удача, если рождается чистокровный ребёнок. К сожалению, чаще всего это не так. И нам приходится довольствоваться тем, что есть: вами.

Вы подходите нам, вы способны приносить нам потомство. Есть только одно но: вы слишком слабые и… как бы это сказать… хрупкие. Чаще всего, вы не выдерживаете даже самого процесса соития. Есть очень немного тех, кто способен пережить действие яда и остаться в живых. И, соответственно, забеременеть и выносить плод. Но тут уж наступает конец, родов не может пережить никто, и ребёнка приходится извлекать хирургическим путём. Впрочем, даже если происходит зачатие — это ещё не гарантия, что всё пройдёт удачно. Ребёнок высасывает из матери все соки, так что многие погибают, не успев выносить дитя. В общем, как я и сказал, это весьма проблематично, и ограничивает нашу численность естественным путём.

Кэтрин смотрела на него во все глаза, разве что челюсть у неё не отвисла. Откровенно говоря, она даже не знала значения некоторых слов, но смысл ухватила. Это казалось настолько невероятным, что, даже имея перед глазами живое и непосредственное доказательство, Кэтрин не могла поверить.

— Звучит… странно, — довольно мягко выразила она свои ощущения. — И оскорбительно для несчастных человечков. И я не очень понимаю, как это происходит. В том смысле, что кто же согласится на такую жалкую участь?

Роберт расхохотался и указал на неё пальцем.

— А ты разве не согласна? Или ты думаешь, что я отличаюсь от остальных и не причиню тебе вреда?

— Откровенно говоря, я в этом уверена, — довольно резко перебила его Кэтрин. — Я — другое дело. И я, кстати, пока что жива живёхонька. И ничего плохого не испытываю.

Роберт встал с кресла и прошёлся взад-вперёд по комнате. Кэтрин следила за ним взглядом, не отрываясь, машинально отмечая удивительную грацию и умопомрачительную притягательность. К этому зрелищу просто невозможно привыкнуть, каждый раз дух захватывает.

— Всё дело в яде, — наконец сказал Роберт, внезапно останавшись и поворачиваясь к ней. — Конечно, ты права, и ни одно разумное существо не согласится на "жалкую участь", как ты выразилась. Но мы обладаем тем, что заставляет вас идти на всё, что нам угодно. Мы кажемся вам необыкновенно привлекательными, и наш организм вырабатывает вененум — вещество, которое заставляет вас покоряться без единого шанса на отпор. Всё, что производит моё тело — пот, кровь, слюна — пропитано ядом. Соприкасаясь с тобой, я ввожу его, и ты теряешь разум и готова на всё, чтобы я обладал тобой. Помнишь, вчера ты вела себя… ну, скажем, как человек под действием сильного наркотика, сразу после нашей с Драгоном драки? Всё просто — ты получила мгновенную и очень большую порцию яда — я был весь в крови, — тут Роберт на мгновение замолчал и отвернулся.