Яд для императора - [5]

И он повернулся к сидевшему слева от него улыбчивому человеку невысокого роста с обширными залысинами. Григорию Соломоновичу можно было дать и 60, и все 70. Впрочем, глаза его смотрели бодро, молодо, и говорил он быстро, энергично.

— Прекрасно вас понимаю, молодой человек, — сказал он, обращаясь к майору. — Если бы мне самому такое года два назад сказали, я бы такого шутника просто на смех поднял. Действительно, как вы выразились, кино. Но с тех пор прошло два года. И не просто два года, а два года серьезнейших исследований. Мы совершили прорыв, настоящий прорыв! Сейчас я вам объясню, в чем дело. Вам и вашим товарищам.

Майор Кирилл Углов искоса взглянул на людей, сидевших рядом с ним, по эту сторону стола. Справа от него сидел черноволосый парень в сером джемпере. Впрочем, в этом кабинете все были в гражданском, включая хозяина — генерала ФСБ. Парень был молод, на вид не старше 30 лет, улыбчив. «Несерьезный какой-то, — подумал майор. — И как с таким работать?»

Слева сидела женщина с короткой стрижкой. Она, в отличие от парня, не улыбалась и выглядела весьма серьезно.

— Вы, конечно, читали фантастическую литературу о путешествиях во времени, — начал свою лекцию научный руководитель. — Основная проблема, которая при этом возникает, — невозможность переместить в другой временной пласт физический объект, который там еще не существовал. Или — если речь идет о будущем — существовал когда-то, но давно закончил свой земной путь. И обойти эту проблему никак не получается! Но мы пошли по другому пути. А что, если перемещать в прошлое не физические тела, а лишь запись генетических кодов людей?

— Но, насколько я знаю, пока научились записывать только видовой код, — вмешался парень, сидевший справа от майора Углова. — То есть можно записать только «человека разумного» вообще. А индивидуальность кодированию не поддается.

— Не поддавалась, правильнее сказать! — воскликнул Григорий Соломонович, который вовсе не обиделся на вопрос, прервавший его выступление. — В том и состоит наш прорыв, что мы научились кодировать конкретную личность со всеми ее навыками, предпочтениями и воспоминаниями. Кодировать — и затем передавать в нужную точку времени, где она вновь обретет физическое тело. Таким образом, в прошлое, Кирилл Андреевич, отправитесь не вы сами, а только ваша матрица. А тело, погруженное в анабиоз, останется здесь. Вы, естественно, не почувствуете разницы. Для вас все будет обстоять так, будто вы сами внезапно перенеслись в другую эпоху. И в этой другой эпохе вы будете жить, действовать и выполнять служебное задание.

— А как же назад? — спросила женщина. Голос у нее был мелодичный, звонкий, совсем не похожий на ее хмуро-деловой облик.

— Резонный вопрос, — согласился научный руководитель проекта. — Никакой аппаратуры, позволяющей вам вернуться в наше время, в прошлом, естественно, не будет. Она останется здесь. И в нужный, заранее оговоренный момент она будет включена и пошлет в прошлое нечто вроде луча. Вы трое в этот заранее оговоренный момент должны будете находиться именно в том месте, где произошло ваше «десантирование». Тогда вы попадете в этот луч, вернетесь и доложите о выполнении задания.

— Все-таки я не понимаю, — настаивал улыбчивый парень, сидевший справа от Углова. — Что за луч? Каким образом вы сможете направить его в прошлое? Хотелось бы все-таки знать. А то так и останемся… погруженными в анабиоз.

Григорий Соломонович переглянулся с генералом, тот кивнул, и научный руководитель проекта снова заговорил:

— Да, тут есть момент… неопределенности, что ли. Мы вначале не хотели говорить, но раз один из участников настаивает… В конце концов, вы имеете право знать. Луч — это, конечно, не совсем точное выражение. Наша аппаратура сложнее. Она состоит из двух частей. Первую, главную, можно уподобить… ну, скажем, часам, запущенным в обратную сторону. Установка моделирует пространство-время в определенном объеме — очень небольшом, заметьте! А затем изолирует этот объем от окружающего и запускает в нем все процессы в обратном направлении.

— То есть вы создали модель Вселенной? — воскликнул парень. — И запустили в ней время назад? Круто!

— Вот именно — модель Вселенной! — кивнул Григорий Соломонович. — Вы ухватили самую суть. Так вот, когда отсчет времени в этом замкнутом объеме дойдет до нужной отметки, включается вторая часть установки. Она переносит заранее записанные коды «путешественников» в нужное время и запускает механизм дублирования. Записи обретают тела, включается память, и вы можете идти, выполнять ваше задание.

— Это все классно, — сказал настырный парень. — Но вы сказали про «момент неопределенности». В чем тут неопределенность?

— Ну, понимаете… Аппаратура до известной степени отработана, — замялся Григорий Соломонович. — На мышах, собаках… Но вы сами понимаете, обратной связи мы не могли добиться. Как во всяком новом деле, здесь могут быть сбои… Ваши… э… дубликаты могут не вернуться… Но с вами самими — с теми, что будут погружены в анабиоз, — в любом случае ничего не случится! Вы просто проснетесь!

Видно было, что сосед Углова хотел еще что-то спросить, но хозяин кабинета жестом остановил его.