Яблоневый цвет - [21]
— Стой! Стой, говорю, коли жить хочешь! Игоша вмиг тебя задушит, замахнуться не успеешь.
— Что же делать-то? — прошептал Военег. — Не бить, так играть с ним что ли?
Спокойствие во взгляде Радмилы прибавило веры в свои силы Военегу:
— Каждое дитя, будь то зверь али человек, ласки да любви хочет.
Иначе парень на игошу взглянул. Будь то сын или дочь — мучается ведь, подумал, как бы сердце защемило, душа бы заболела. Уже без колебаний к чудищу шагнул, а младенец вдруг напружинился весь, ощетинился, из пасти рычание громкое раздалось, будто медведь это был, а не дитя.
Радмила Военега за руку к себе потянула.
— Не подходи, и тебя убить может, — на озадаченный взгляд ответила: — Не твоя это кровинушка, не ты отец, потому тебя не признает.
В молчании страшном только всхлипы Голубы слышно было. На мужа не смотрит старостихина дочь, гордость родителей, первая краса на деревне. Люд головой качает — надо ж такому с девицей невинной случиться. Военег за голову схватился — понял по лицам родичей жены, что обманом его женили, чтоб только никто в деревне о позоре не узнал, а ведь он уж привязался к жене, семью крепкую хотел…
— Не мой это ребенок! — закричала Голуба на ворожею. — Чужой он! И родитель его в Погани сгинул! Нету в отродье этом крови моей, слышала ты?
Радмила не шелохнулась, не вздрогнула. Лишь глаза засветились. От колдовского взгляда Голуба шарахнулась.
— Все беды с войной приходят, но я ни от кого не отворачивалась. Хотела бы ты от бремени нежеланного освободиться да чистой остаться — ко мне бы пришла. Нечего лукавить было. Теперь пусть все видят, что у тебя за душой — себя пожалела, а невинное дитя сгубила, — ворожея повернулась к сельчанам: — Прочь все отсюда! Да рябину с собой заберите — будет вам назидание свои беды на других не перекладывать.
Сельчане только рады были уйти поскорее, по хатам разойтись — чтоб сбежать, чтоб заснуть и забыть. Северин видел, как Радмила к игоше шагнула. Тот снова пасть разинул. Подался было парень на опушку выйти из садов, да Баюн когтями в плечо вцепился — не велит.
Песнь знакомая полилась — колыбельная, что ворожея раненому напевала. Средь яблонь, до сих пор золотыми пчелками сверкавших, соловушки ночные пению вторили. Подпустил к себе игоша ворожею. Та, как мать родная, на руки его взяла, приласкала, тихонько качая-баюкая. Улыбается ему, будто своему. И отрадно смотреть за ней, и сердце кровью обливается. Жена чуткая да мать заботливая — замечтался Северин. Только когда средь берез Радмила скрылась, повернул обратно парень к одинокой хижине. Никто его и Баюна не заметил, каков и был уговор с доброхожим.
Глава 7
Уж за полночь. Тих Белокрай, сады яблоневые благодатью дышат-вздыхают. Землица с весной-прелестницей прощается да встречает лето-труженицу. Всё прошло: и горе, и печаль, и страх, — хоть и далеко еще до конца ночи жуткой. Окна все ставнями закрыты — ни увидеть ничего, ни услышать, лишь в одной хате ночь сквозь щелку дверную свет раскаленным клинком режет. Нет проходу сну и покою в дом старосты.
— Говорила я тебе: убить надо было девку, пока от старки колдовства не набралась, — старостиха, мужа всё подначивая, кругом свечи разжигала, да всё равно темнота всех заговорщиков в свои покрывала укутывала — лиц толком не разглядеть, как бы ни всматривался дед Беримир, в уголке притаившийся.
Вышемир угрюм сидел, брови насупив. Молчал, за столом сгорбившись. Мужики вокруг устроились. Все на обряде были, видели, на что ворожея способна.
Молчал Вышемир, не хотел ни с кем мыслями-валунами делиться.
— Давеча руку прострелило, — пробасил кузнец. — Радмила вмиг все вылечила.
Кто-то еще прогнусавил:
— А мне грудь сдавило — вот так вот бывает. В глазах потемнело, помереть захотелось больше, чем жить. А Радмила, вишь, зелий своих да сил не пожалела — нет боли больше.
— А на войну когда пошли, помните? Всем, кто просил, обереги раздала — и ведь вернулись мы!
Ворча неразборчиво, закивало мужичьё. Дед Беримир заулыбался: нет, дорога сильно ворожея Белокраю, не предадут. Вот только мерещится, иль в самом деле — то тут, то там по углам черным мелькают глаза Бесовы, на людей заглядывают.
Молчал Вышемир, головы не поднимая.
— И что? — снова молвила Пламена. — Так и позабыла она вас с того дня? Простила? Как бы не так! Дождетесь — придет время и всех вас в сырую землю живьём закопает!
— Рот закрой, женщина, — процедил Военег. — Уж и так ты дел наворотила, уймись.
Сверкнули зло глаза старостихи, будто сами — свечные фитильки.
— А ты, что же, обиду на меня держишь? В старостином доме приветили, красавицу-дочь за тебя, бездаря, замуж выдали, в люди вывели…
— Сыт я по горло твоей честью! Коли так ею дорожишь, так забирай обратно! Всё равно уж порченное всё, с гнильцой внутри — не про это ли Радмила говорила?..
Вновь гомон ворчливый поднялся. Военега увещевают, Пламену уговаривают.
Молчит Вышемир.
Шепотки глумливые сквозь людской говор просачиваются подобно трескотне погремушки змеиной сквозь шелест трав луговых. Скоро уже слов не разобрать будет — всё в шум зловещий вот-вот сольется, возню аспидов.
— А видели старку средь полуночниц? — снова чей-то голос громче других раздался. — Платье на ней — то самое, в каком тело жгли. А сама-то уж и не старуха вовсе!..
Кристина Гранд переехала в новый город с желанием начать новую жизнь. Все шло своим чередом. Но, никогда невозможно предугадать, что такого может случиться с тобой. Животный страх, охвативший все естество, напрочь лишает возможности мыслить. Кажется, что надежды на спасение ждать просто не откуда. Внезапно, все прекратилось. Ее простой, и тихий мир разбился на множество ярких осколков в глазах ночного спасителя. Кем же был, этот герой сновидений воплоти? Что за тайна скрывается в его облике?
Оставляя позади отцовские надежды, устремляясь навстречу столь желанной любви, юная принцесса еще не знает, сколь многое ей суждено будет постигнуть на избранном пути. Понять, что не всегда зажегшаяся в сердце искра перерастает в пламя. Что можно простить предательство, совершенное врагом, — но не принять руку помощи, протянутую другом. Что чаша весов между собственным счастьем и Долгом очень редко склоняется в желаемую сторону. И что даже в простом наемнике можно отыскать своего Короля…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предупреждаем сразу, что это не фанфик по Андрею Крузу. Хотя ходячие мертвецы здесь есть. А как же, ведь Апокалипсис это и есть "Время мёртвых". Да-да это именно Апокалипсис, но не воплощение фантазий Иоанна Богослова, навеянных ему грозой над островом Патмос. Хотя есть и ангелы и демоны, а ещё Воины Света и Вестники Смерти. Правда есть и Спаситель, но есть и Королева Проклятых. А что живые? Ну, да есть и живые, поначалу. И они даже пытаются остаться в живых. Или, хотя бы выбрать сторону на которой придётся сражаться.
Маленький боевик в стиле меча, магии и черного плаща. Автор постарался максимально избежать ляпов и очевидных несуразностей. Надеюсь получилось.
Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!