Яблоко сфинкса - [3]

Compagnon de voyage is name enough, by the gripsack of the Wandering Jew! for so brief a journey.	Клянусь котомкой Агасфера, для такого краткого путешествия достаточно называться compagnon de voyage![2]
Soon the little party of wayfarers were happily seated in a cheerful arc before the roaring fire.	Вскоре маленькая компания путников расселась веселым полукругом перед полыхающим огнем.
The robes, cushions, and removable portions of the coach had been brought in and put to service.	Пледы, подушки и отделимые части кареты втащили в дом и употребили в дело.
The lady passenger chose a place near the hearth at one end of the arc.	Пассажирка выбрала себе место вблизи камина на одном конце полукруга.
There she graced almost a throne that her subjects had prepared.	Там она украшала собою своего рода трон, воздвигнутый ее подданными.
She sat upon cushions and leaned against an empty box and barrel, robe bespread, which formed a defence from the invading draughts.	Она восседала на принесенных из кареты подушках, прислонившись к пустому ящику и бочонку, устланным пледами и защищавшими ее от порывов сквозного ветра.
She extended her feet, delectably shod, to the cordial heat.	Она протянула прелестно обутые ножки к ласковому огню.
She ungloved her hands, but retained about her neck her long fur boa.	Она сняла перчатки, но оставила на шее длинное меховое боа.
The unstable flames half revealed, while the warding boa half submerged, her face- a youthful face, altogether feminine, clearly moulded and calm with beauty's unchallenged confidence.	Колеблющееся пламя слабо освещало ее лицо, полускрытое защитным боа, - юное лицо, очень женственное, ясно очерченное и спокойное, в непоколебимой уверенности своей красоты.
Chivalry and manhood were here vying to please and comfort her.	Рыцарство и мужественность соперничали здесь, угождая ей и утешая ее.
She seemed to accept their devoirs-not piquantly, as one courted and attended; nor preeningly, as many of her sex unworthily reap their honours; not yet stolidly, as the ox receives his hay; but concordantly with nature's own plan-as the lily ingests the drop of dew foreordained to its refreshment.	Она принимала их преклонение не игриво, как женщина, за которой ухаживают; не кокетливо, как многие представительницы ее пола, недостойные этих почестей; не с тупым равнодушием, как бык, получающий охапку сена, но согласно указаниям самой природы: как лилия впитывает капельку росы, предназначенную для того, чтобы освежить ее.
Outside the wind roared mightily, the fine snow whizzed through the cracks, the cold besieged the backs of the immolated six; but the elements did not lack a champion that night.	Вокруг дома яростно завывал ветер, мелкий снег со свистом врывался в щели, холод пронизывал спины принесших себя в жертву мужчин, но в ту ночь стихия не была лишена защитника.
Judge Menefee was attorney for the storm.	Менефи взялся быть адвокатом снежной бури.
The weather was his client, and he strove by special pleading to convince his companions in that frigid jury-box that they sojourned in a bower of roses, beset only by benignant zephyrs.	Погода являлась его клиентом, и в односторонне аргументированной речи он старался убедить своих компаньонов по холодной скамье присяжных, что они восседают в беседке из роз, овеваемые лишь нежными зефирами.

He drew upon a fund of gaiety, wit, and anecdote, sophistical, but crowned with success.	Он обнаружил запас веселости, остроумия и анекдотов, не совсем приличных, но встреченных с одобрением.
His cheerfulness communicated itself irresistibly. Each one hastened to contribute his own quota toward the general optimism.	Невозможно было противостоять его заразительной бодрости, и каждый поспешил внести свою лепту В общий фонд оптимизма.
Even the lady passenger was moved to expression.	Даже пассажирка решилась заговорить.
"I think it is quite charming," she said, in her slow, crystal tones.	- Все это, по-моему, очаровательно, - сказала она тихим, кристально чистым голосом.
At intervals some one of the passengers would rise and humorously explore the room.	Время от времени кто-нибудь вставал и шутки ради обследовал комнату.
There was little evidence to be collected of its habitation by old man Redruth.	Мало осталось следов от ее прежнего обитателя, старика Редрута.
Bildad Rose was called upon vivaciously for the ex-hermit's history.	К Билдеду Роз настойчиво пристали, чтобы он рассказал историю экс-отшельника.
Now, since the stage-driver's horses were fairly comfortable and his passengers appeared to be so, peace and comity returned to him.	Поскольку лошади были устроены с комфортом и пассажиры, по-видимому тоже, к вознице вернулись спокойствие и любезность.
"The old didapper," began Bildad, somewhat irreverently, "infested this here house about twenty year.	- Старый хрыч, - начал Билдед Роз не совсем почтительно, - торчал в этой хибарке лет двадцать.
He never allowed nobody to come nigh him.	Он никого не подпускал к себе на близкую дистанцию.
He'd duck his head inside and slam the door whenever a team drove along.