Яблоко раздора - [3]

Мэгги Джонс слегка улыбнулась, продемонстрировав полоску жемчужно-белых зубов. Он никак не мог отвести взгляд от ее губ.

— Вам не нравятся адвокаты? — поинтересовалась она.

— Я не говорил этого, — медленно произнес Адам.

— Зачем говорить? — сухо произнесла она, глубоко вздохнув. — У вас это на лице написано. Так вот, выслушайте мой ответ. Моих клиентов зовут не Фонтэйны. Это фамилия Шерри, собственно, это ее профессиональный псевдоним. Я защищаю интересы мистера Берта Джонса и его жены Патрисии. — Она сделала паузу, ожидая, какая реакция последует с его стороны.

— Джонс? — изумился он. — Но ведь ваше…

— Да, — кивнула она. — Берт Джонс — мой отец, Пэтти — моя мачеха, а Шерри была моей младшей сестрой.

— «Была»? — прохрипел Адам, его сердце бешено забилось в груди. Вот оно что! Вот откуда ее грусть и слезы в глазах!

Это было слишком: предательский удар судьбы, угроза счастью Эми.

— Простите, — с трудом хрипло произнесла Мэгги Джонс. — Мы должны были понять по вашему письму с просьбой сообщить, где находится Шерри, что вы не знали о ее смерти. Она погибла около шести месяцев назад во время съемок на Карибах. Разбился самолет, в котором находились она, пилот, фотограф и еще одна модель. Папа страшно переживает, тем более он не знал, где она, чем занимается и как с ней можно связаться, больше года.

— Это похоже на Шерри, — согласился Адам. — У меня часто возникли те же проблемы.

— Она была… эксцентрична, — подтвердила Мэг, — мы никогда не знали, где она. Но наконец она объявилась и сообщила, что ее карьера модели опять пошла в гору Мы так радовались — и вот авиакатастрофа трагически обрывает ее жизнь.

Мэгги всхлипнула, и они замолчали, думая каждый о своем. Она заговорила первая:

— Мистер Кэллахан, я…

— Доктор, — машинально поправил он, уставившись в одну точку.

— Доктор Кэллахан? Вы врач?

— Да. — Адам посмотрел на нее. — Три года, как работаю педиатром. Почему вас это удивляет?

Она наклонилась вперед, изучая его с неподдельным интересом.

— Да, — призналась она откровенно, — Шерри рассказывала о вас…

— Она рассказывала обо мне?

Теперь удивился он. Их связь длилась всего два месяца.

— Немного, — уточнила Мэг Джонс.

— А про Эми?

— Нет. Пока папа не получил ваше письмо, мы понятия не имели, что у нее ребенок. Это шок для нас. — Она слегка улыбнулась, но улыбка была грустной, а глаза — печальными.

— Тайны, тайны, — вздохнул Адам, пытаясь осмыслить услышанное. Он подумал, что самый большой шок сестра Шерри получит позже, когда он решит кое-что рассказать.

— Да, слишком много тайн, — согласилась Мэг. — Я плохо знала сестру. — Она говорила медленно, уставившись на стол, он видел только густые черные ресницы. — Мама и папа расстались, когда мне было восемь, а Шерри три года, — продолжала она.

Адам изумленно слушал. Адвокатам не положено открывать свою душу клиентам. Но совершенно очевидно, что в такой ситуации, как эта, ей еще не приходилось бывать. А что касается самого Адама…

— Они решили поделить детей. Папа забрал меня, а Шерри осталась с мамой. Я всегда винила себя за это.

— Винили?

— Мне было лучше, чем ей. Я не знаю, рассказывала ли она о своем детстве…

— Немного, — ответил Адам. — Так, крохотные кусочки жизненной мозаики, которые я не мог собрать вместе, как бы мне ни хотелось.

Мэг слегка улыбнулась:

— Да, это в характере Шерри. Мама была такой же: всегда в поиске, но никогда не объясняла, кого или что она ищет. Она объездила всю страну, таская за собой Шерри. Папе всегда стоило больших усилий разыскать их. Он никогда не знал, сможет ли забрать Шерри к нам на каникулы или планы сорвутся в последнюю минуту, потому что они переедут и не оставят нового адреса. Так продолжалось долго, а потом он сдался.

— Сдался? — прервал ее Адам, чувствуя, как его отношение к этой милой женщине и эмоции меняются каждую секунду. На какое-то мгновение он даже забыл о собственных проблемах.

— Он постарался спрятать подальше свою любовь к Шерри, не думать о ней, ибо эта любовь причиняла ему боль. Своеобразная самозащита. — Мэгги развела руками, словно показывая, что не может подобрать подходящее объяснение случившемуся.

— Мне кажется, я понимаю.

— Это слишком тяжело, — продолжала она. Папа — чуткий и надежный муж, а мама… она умерла несколько лет назад. — Мэг сейчас выглядела опытным, зрелым человеком. — Что теперь говорить… Только не верьте, если услышите, что противоположности притягиваются.

— Почему же? — Адам подумал о Шерри и о себе, об их первой случайной встрече в магазине в Филадельфии, их мгновенном безумном влечении. Но он никогда не раскаивался.

— Ладно, допустим, противоположное привлекает. Но только вначале, — продолжила Мэг. — Так произошло с мамой и папой, они были абсолютно не похожи. Но такие отношения не могут стать серьезными.

— С этим я согласен.

— Так что я выросла, не зная своей сестры и почти не зная матери. И тут невероятное известие, что у Шерри остался ребенок. Как вы нашли папу? Мы были изумлены, тем более что вы указали не ту фамилию.

Адам колебался, внутренний голос запретил ему раскрывать душу сейчас. Прежде всего он не собирается рассказывать о болезни Эми. Это слишком серьезно. Он все еще не доверял этому адвокату, хотя она так мило волновалась и так доверчиво все рассказала незнакомцу. Может, это одна из профессиональных уловок, в том числе и попытка выудить побольше денег.