Я живой! - [32]

А Калым… Как он мог его, Деда, кинуть? Такой символ мощи, который должен был доставить торговец, поднял бы его людям боевой дух. Да и престиж базы в глазах соседей.

Несколько раз Дмитрий Дмитриевич слышал, как кто-то, далеко за пределами Оплота, стреляет из чего-то мощного. Это не были звуки перестрелки — пять взрывов и тишина. Редкие раскаты повторялись всего четыре раза, с промежутком в пять-шесть дней, но Дед понял, что Калым его не кидал — торговец просто не довез груз.

«Кому нужна эта рухлядь?», — подумал Дед, в очередной раз прислушиваясь к далеким взрывам.

Когда отключилось электричество на базе, Дед отправил техника к трансформаторной будке, но оказалось, что проблема была не в оборудовании базы, что придется выходить за периметр. Техник предположил, что где-то на линии произошел обрыв.

— Таких морозов, чтобы провода обледенели, не было, — сказал Иваныч, самый подкованный в электрике житель базы. — Если обрыв где-то недалеко, мы с мужиками все наладим… Но вот если не найдем… Придется к «Электрикам» обращаться.

Электрики — народ обязательный. Если попросить — сделают. Но и сдерут в три шкуры, чтобы и себе, и крышующим их военным хабар перепал. Хотя, всегда был Бомжуля, с его мастерской. У него, вроде, запас патронов на любой вкус знатный образовался, если что — можно будет Льва Моисеевича немного напрячь, чтобы с крохоборами рассчитаться.

— Иваныч, ты сможешь посмотреть, что там к чему? Ну, прикинуть там — сможешь починишь или нет. — Спросил Дед техника.

— Да, без проблем, Дим Димыч, ты ж меня знаешь. Ты нам с мужиками только сопровождение выдай с оружием, чтобы нас там не «поели». — Довольный шуткой Иваныч усмехнулся в усища.

— Обижаешь, — ответил Дед, деланно покачав головой…

Иваныч, двое его помощников, трое чистильщиков. Техники с «макарами», сопровождение с карабинами.

Не вернулся никто. И, что хуже всего, Дед отослал на поиски пропавших еще одну группу… Которая тоже не вернулась.

Две случайности подряд — это уже закономерность. Если прикинуть то, что снаружи ощутимо, хоть и не сильно (все-таки юг), похолодало, а значит мертвяки стали менее активные, да и в окрестностях их чистильщики, по возможности, вырезали, то можно предположить, что хорошо вооруженные люди смогли бы отбиться даже от оравы мертвяков и благополучно добраться до базы. Какова вероятность, что сначала первая группа, а за ней и вторая не смогла защититься от заторможенных от переохлаждения кучки мертвецов?

«Их убил мутант», — подумал Дмитрий Дмитриевич. Почему Док не связался с ним, как обещал, ведь Дед всячески помогал его людям?

Старик снова попытался связаться с Лабой, в надежде на то, что Док поможет, все-таки не раз друг друга выручали, старик даже считал его своим другом… Вот только не ответила Лаба хотя обычно радист всегда там, у станции дежурил. То есть вообще всегда, как будто жил у нее. По крайней мере, «в пустоту» Дед постучался в первый раз. Никто не ответил.

Наказав радисту не оставлять попыток связаться с «Лабой», Дмитрий Дмитриевич направился в свой кабинет, освещая себе путь старенькой керосиновой лампой (благо было еще чем заправить), чтобы не споткнуться во тьме.

Когда он уже подошел к покрытой потрескавшимся лаком двери и взялся за ручку, раздался страшный грохот. Пять взрывов сотрясли стены здания.

Старик упал на пол, выронив лампу.

Стая.

У восточных ворот «Оплота».

Я вернулся!

— Огонь! — скомандовал Дима. Он пригнулся, прищурил левый глаз и смотрел в прицел.

Громыхнул выстрел. Пасынки убрали с ушей руки, Дима снова стал жмуриться в прицел, время от времени корректируя направление ствола, давая команды Костику. Арсен же ждал следующей команды «Огонь», чтобы дернуть за шнур.

Пасынки стреляли на глаз — но на таком расстоянии это было не так уж и важно, снаряды врезались в цель прямо, а не по ниспадающей траектории.

— Огонь! — скомандовал Дима.

Автоматическая зенитная пушка тридцать седьмого калибра снова громыхнула. Единственная вышка, представляющая опасность с северной стороны базы, разлетелась в щепки, взрывом разборосало куски дерева, камня и изуродованных тел.

Дима скорректировал прицел, направив его на ворота, и снова скомандовал «Огонь!»

Вожак стоял перед своими пасынками. Восемнадцать обращенных неофитов, будущих бойцов его личной армии — они буквально пожирали лидера преданными глазами. Все при оружии, все уже давно контролируют рвущиеся на волю животные инстинкты и способны думать. Совершенные воины Новой Эры.

Сколько сил, времени, нервов стоила Вожаку ловля и инициация новых пасынков и пополнение арсенала! Искатели, беженцы, торговцы — сгодились все: те кто были молоды и силны влились в стаю, остальные же пошли на мясо… Но величайшим подарком судьбы Вожак считал наследство, оставшееся после торговца.

Пока его первенцы и один из ранних пасынков рушили стены Оплота, деморализуя противника ночной атакой, да еще и с помощью пусть скромного, но все же артиллерийского обстрела, Вожак наставлял остальных воспитанников:

— Они привыкли, что электрические прожекторы освещают им подступы к базе. Они привыкли жить при свете, в то время как мы охотимся во тьме. Их много, но они всего лишь люди. Медленные, глупые, трусливые. Они закрылись на своих базах, спрятались от тупых неповоротливых мертвецов. Но от нас им не спрятаться!