Я живой! - [17]
Группа Бера стояла у пролома в заборе, что ограждал периметр пивзавода от внешнего мира. Чуть поодаль, на дороге, валялась искореженная, черная от копоти турбина, которая и пробила бетон.
Мертвецы столпились у входа в двухэтажное здание. Тупые твари пытались всем скопом втиснуться в дверной проем, толкая друг друга и отпихивая локтями. В результате устроили грандиозную свалку, и только те, что подоспели позже стали пробираться внутрь.
— Ну что, гусары, в бой? — топорно пошутил Бер (шутить он любил, но, к сожалению для подчиненных, не умел).
Бойцы проворно закинули винтовки за спины, привычно щелкнув магнитными фиксаторами, и выхватили из набедренных ножен ваки, которые, словно предвкушая близкий бой, радостно заиграли бликами редких солнечных лучей.
Все встало на свои места. Вот кто привел сюда нежить…
— А-р-р-р, — прикованный к батарее мертвец жутко скалился и, не мигая, смотрел на меня. Как же я перес… испугался, когда он дернулся в мою сторону.
Об этой времянке знали только двое: я и Абрек. Имени его я не знал, только прозвище, но успел по-своему привязаться к этому громиле. Здоровенный, заросший черной бородой до глаз детина лет сорока, с внешностью и замашками настоящего башибузука. Случилось нам как-то вместе пробиваться из торгового центра «Бриллиант», тогда еще занятого мертвяками (сейчас-то там группировка Пастуха обосновалась, всю нежить извела). Нас было четверо, выбрались двое.
Смертельное приключение нас сблизило, и мы два дня вместе квасили на Девятой базе. Оказалось, что до всей-этой-жопы, как он любил выражаться, Абрек работал… преподавателем истории, социологии и культурологии в педагогическом университете.
Я всегда помогал ему, если тот просил, как и он всегда откликался на мои просьбы. Именно Абрек доверил мне информацию о схроне на территории пивзавода. Мы даже здесь иногда пересекались — на такой случай в хатке всегда имелся определенный запас самогона.
У нас была традиция — тот, кто побывал во времянке, должен оставить для товарища какие-нибудь сюрпризы, или «ништяки», как любил говаривать Абрек….
Сюрприз, оставленный моим приятелем, назвать приятным было трудно… Как там говорил сказочный персонаж: «Лучший мой подарочек, это я»? Видимо, он как-то привлек внимание нежити и не смог уйти от преследования. Такое бывает — люди быстрее, но имеют особенность уставать, тогда как ходячие — неутомимы.
Оружия в нашей времянке не было — видимо, сюда Абрек пришел без него, поэтому и не застрелился. Повезло хоть, что при нем были «браслеты». Это он обо мне позаботился: если бы не наручники, вряд ли бы я выжил.
Абрек хрипел, рычал, поскуливал, дергал прикованную к батарее руку, пытаясь вырваться. Черную бороду покрывали комья засохшей блевотины, вперемешку с кровью. Трудно было видеть его таким.
Я достал из кобуры «ПБ» и прицелился мертвяку в лоб… А тот сделал то, чего я ожидал меньше всего на свете. На секунду в его глазах мелькнуло осмысленное выражение. Абрек подался вперед, отчего цепь наручников натянулась, и встал так, чтобы ствол оказался прямо напротив лба.
— Прощай, Абрек, — несколько секунд я медлил. Мне вдруг показалось, что мертвяк сейчас ответит.
Вместо этого он оскалился и дико заорал.
Тогда я выстрелил.
Как же быстро он передвигался… Если гепард — самый быстрый зверь в мире, то Максим — самый резвый мутант: он перебирал ногами и правой рукой (левая была занята, удерживала меня на плече, да так крепко, что я несколько раз теряла сознание) с невероятным проворством, перепрыгивая через брошенные, разоренные автомобили, и сбивая с ног зазевавшихся мертвецов.
Придя в себя, я поняла, что безумная скачка, наконец, закончилась. Очень сильно ныли ребра и кружилась голова, но никаких серьезных травм не было. Мутант заботливо уложил меня в кучу грязного, вонючего тряпья непонятного происхождения. Я поморгала, привыкая к темноте и вдруг увидела его…
Язык не поворачивался назвать эту тварь Максимом. Мутант смотрел на меня так… Нет, не зло, совсем наоборот — ласково. Это, почему-то, пугало сильнее всего.
Макс повел ноздрями и озадаченно нахмурился, будто бы почуял мой страх, но не понял его причины.
От его внимательного взгляда меня охватило паническое предчувствие чего-то ужасного. Я хотела отключиться, потерять сознание, умереть, но только не видеть до жути ласковых глаз влюбленного чудовища, которое очень, очень отдаленно напоминал человека, любимого мной очень давно, еще в той, другой жизни. Человека, которым оно некогда было…
— Нет, нет, нет… — повторяла я, возясь в куче тряпья, пытаясь отползти от медленно приближающегося ко мне Максима. — Нет, нет, нет…
Я доползла до стены и поняла — это тупик, но продолжала скрести ногами по полу, как будто это что-то могло изменить. Я заплакала, чувствуя себя беспомощной, слабой — как в детстве. Только не было рядом сильного папы, чтобы заступиться за меня… Никого не было.
— Нет!!! — закричала я за секунду до того, как чудовище утробно зарычало и бросилось на меня…
Академия магии на то и Академия — это место не для детей, а для серьезных взрослых. Но, приступая к обучению, не забывай смотреть по сторонам — не ровен час, пострадаешь в странном несчастном случае, а уж близкое знакомство со студентами с факультета Некромантии точно не доведет до добра… В тексте есть: академия магии, сильная героиня, романтические отношения.
О семье Трандуила неизвестно почти ничего. Как воспитывал его Орофер, что случилось с его матерью? И главный вопрос — куда делась Владычица лесных эльфов?
Луна живёт на планете, где нет развитости. Они застряли в одном периоде. Девушка мечтает выбраться из нищеты и жить счастливо, но всё меняется. С неба прилетают, те, кого люди боятся и почитают. Теперь она должна занять место другой и стать самозванкой. Сможет ли она измениться и стать равной тем, кого считают Богами или её раскроют?
Луна вернулась на родную планету, но не одна. Сможет ли она и Марк противостоять новой угрозе? И сможет ли девушка воспрепятствовать Марку, который всё сильнее старается стать ей не просто «врагом»?