Я забыла все на свете - [49]

– Нет, я не готова. Страх-то какой!

Жоло хватает мою руку, прижимает к двери ладонь и накрывает ее своей.

– Я не требую, чтобы ты колдовала. Просто почувствуй, что происходит, когда этим занимаюсь я.

Я больше не сопротивляюсь, но все еще трушу, дрожу. Это все равно что отрастить вдруг третью руку и вынужденно сразу пустить ее в ход. Я совершенно беспомощна. Жоло наклоняется к моему уху и объясняет:

– Почувствуй древесину под своей ладонью, все прожилки и неровности. Раньше она была живым деревом. Наша цель – вернуть дереву прежнее естество, заставить снова бурлить сок. Закрой глаза, спокойно дыши, почувствуй, как возвращается жизнь.

Делаю глубокий вдох и сосредоточиваюсь на своей ладони. Древесина слегка вибрирует, чуть заметно покачивается. Это совершенно не похоже на то, как человеческое сердце качает кровь. Я улавливаю скорее сходство с еле слышным пением, с шепотом.

– Я слышу музыку, – докладываю я Жоло.

– Отлично! Сейчас я добавлю еще жизни. Это будет сродни ускорению смены времен года.

Медленная музыка под моей ладонью разрастается в симфонию. Это повесть о растущих по весне ветках, о бурлящем в стволах соке, становящемся липким от летней жары, о хвое, поющей на осеннем ветру, о схваченных изморозью шишках. Передо мной бывшая сосна, я хорошо это чувствую, мои легкие уже полны хвойным духом.

– Ну вот, – говорит Жоло. – Можешь открыть глаза.

Я убираю ладонь, наполнив сосновую дверь пахучим соком. Вся дверь щетинится побегами, она стали шире и толще, сама дверь слетела с петель и каким-то чудом не падает.

– Толкни! – велит Жоло.

Слегка надавливаю на дверь, и она с грохотом рушится на пол.

– Невероятно!

Не нахожу других слов. Я не испытала боли, потребовавшаяся сила исходила от меня самой. Все произошло легко, даже нежно. Жоло берет меня за плечи.

– Понимаешь, почему страх ничего не дает? У нас чистое волшебство, это только диалог с природой.

– Было потрясающе! – Я рассматриваю свои ладони, словно впервые их вижу. – Не могла себе представить, что бывает такое волшебство.

– Идем! – зовет Жоло. – Поглядим, что припрятал Эликс.

Мастерская Эликса осталась такой же, какой я ее запомнила: темной и таинственной. Посреди тщательно убранного верстака высится пустой и холодный перегонный куб. На полках теснятся колдовские фолианты, поблескивают колбы и пробирки с мутными жидкостями. Оплетенные бутыли отправлены под стол, к пустым клеткам. У меня сжимается сердце при мысли о несчастных животных, с которыми я коротала время на барже. Как же давно это было!

Жоло со скептическим видом разглядывает содержимое полок.

– Что скажешь?

Он пожимает плечами.

– Классика! Здесь нет ничего опасного. Как я погляжу, Эликс был не слишком одаренным колдуном.

– Сафр назвал его собирателем магии. Но наносить рунические письмена он умел.

Жоло берет толстенную колдовскую книгу и быстро перелистывает страницы. Кожаный переплет скрипит под его пальцами, как будто фолиант недоволен, что его потревожили.

– Эликс называет себя колдуном, но на самом деле он всего-навсего купец с кое-какими познаниями в магии. Мотается между двумя мирами, покупает товар и сбывает тем, кто больше предложит. Уверен, трюмы этой лохани набиты не такими благородными грузами, как ингредиенты снадобий.

– Чем же тогда?

– Украшениями, столовыми сервизами, ширпотребом с той стороны, пользующимся спросом на здешнем черном рынке. – Жоло ставит книгу на место и указывает на дверь в глубине мастерской. – Что там?

– Спальня Эликса. Ни разу туда не заглядывала.

– Так заглянем? – предлагает Жоло с хитрым видом.

Мы повторяем вдохновляющую манипуляцию с дверью, и я опять толкаю сползшую с петель ожившую деревянную доску. Входим в единственное на барже помещение, куда не ступала моя нога.

Можно подумать, что мы попали в сказку «Тысяча и одна ночь». При нашем появлении загораются разноцветные светильники по бокам от заваленной подушками кровати под алым балдахином. Пол покрыт толстым ковром, заглушающим наши шаги. Книжных полок здесь нет, но книги есть: они сложены вдоль стен в стопки разной высоты. Трудно сказать, сколько их здесь – наверное, несколько сотен. Я пугаюсь какого-то движения, но это всего лишь мое отражение в дюжине зеркал разных размеров и форм, ими завешаны все стены.

С удивленным возгласом подхожу к высокому восточному зеркалу в витой деревянной раме.

– Этот Эликс – настоящий параноик или мегаломан!

– А вот и нет, – возражает Жоло, задержавшийся перед зеркалом в виде солнца. – Эти зеркала не простые, а рунические. Они позволяют открывать наружные окна и наблюдать за происходящим вокруг баржи на довольно большом расстоянии. Чтобы они заработали, нужно волшебное слово, но я его не знаю.

– Ты умеешь читать руны? – удивленно спрашиваю я и тут же понимаю, какой это глупый вопрос. Жоло весело смотрит на меня. – Конечно, умеешь, как же иначе!

– Это много раз спасало мне жизнь. Трудно выжить, не разбираясь в оружии неприятеля.

Мы продолжаем расхаживать по комнате Эликса. Отражаясь во множестве зеркал, она кажется просторнее, чем на самом деле. Здесь царит порядок и чистота.

За узорной черной ширмой я обнаруживаю еще одно зеркало, стыдливо закрытое красным чехлом.