Я заберу тебя с собой - [30]
Ему надо успокоиться. Чего он боится?
«Она тебе пока не позвонила, ну и?.. Ты боишься, что…»
Он не стал слушать этот мерзкий голосок.
Эрика витает в облаках. Глупышка. Наверняка пошла по магазинам, а телефон разрядился.
Как только она вернется домой, тут же ему позвонит.
«Дерьмо, меня от тебя воротит. Да что ты себе позволяешь? Выставила меня на посмешище перед людьми. И все на меня пялились… Что уставились? Лучше на себя посмотрите… Чего лезете в чужие дела? И вообще я просто пошутил. Подумаешь! Дали бы мне, например, вместо облатки халву — я бы и глазом не моргнул. А тут поди ж ты — шлюха, а до чего обидчивая. Ладно, ладно, я дал маху. Сказал же: я был не прав. Я не нарочно. Мне жаль — и хватит уже об этом!» — Итало Мьеле разговаривал вслух, сидя за рулем.
Эта шлюха испортила ему ужин. После того как она ушла, есть ему расхотелось. Он оставил на тарелке половину окуня под соусом. Но зато он выпил еще литр «Мореллино» и опьянел. Он ехал, уткнувшись носом в лобовое стекло и все время протирал его рукой.
Он чувствовал, что все у него стало тяжелым: голова, веки, дыхание.
«Да где же она? Ну и характер…»
Он искал ее, но не знал, что ей сказать. С одной стороны, он хотел извиниться, с другой — поставить ее на место.
Он вернулся на Шлюходром. Спросил у девочек, но никто ее не видел.
Свернул на дорогу, шедшую по насыпи вдоль путей. С наступлением темноты поднялся холодный северный ветер. Рваные облака гнались друг за другом по небу, а на волнах, набегавших на пляж, пенились белые барашки.
Он включил обогрев.
«…Ладно, плевать. Я сделал все что мог. Ну а теперь? В школу или домой?»
Внезапно он вспомнил, что обещал жене сменить замок, но так этого и не сделал. Ему приходилось менять его раз в полгода, а иначе старуха не могла заснуть.
«Кто ее знает, чего от нее ждать? Устроит мне веселенькую ночку… Завтра. Я сменю замок завтра. Поеду-ка лучше в школу».
Ида Мьеле вот уже два года жила в постоянном страхе — она боялась воров.
Однажды ночью, когда Итало был в школе, перед домиком остановился фургон. Оттуда вышли трое, выбили кухонное окно и залезли в дом. И стали выносить всю бытовую технику и мебель и грузить в фургон. Иду, спавшую на втором этаже, разбудил шум.
Кто бы это мог быть?
В доме никого. Сын в армии в Бриндизи, дочь работает горничной в Форте деи Марми. Должно быть, Итало вернулся домой ночевать.
Что он там расшумелся?
Решил в три часа ночи сделать перестановку на кухне? С ума спятил?
В ночной рубашке, тапочках, без вставной челюсти, дрожа как лист, она спустилась на первый этаж. «Итало, Итало, это ты? Что ты де…» Она вошла на кухню…
Там ничего не было, даже мраморного стола. Даже старой газовой плиты, которую давно уже следовало сменить.
И вдруг, как чертик из шкатулки, из-за двери вынырнул мужчина с шапочке с прорезями для глаз и крикнул ей в самое ухо: «КУ-КУ!»
Бедную Иду, как водится, хватил обширный инфаркт. Итало нашел ее следующим утром там же, у двери: она лежала едва живая, наполовину окоченевшая.
С той самой ночи она не дружила с головой.
Она разом постарела лет на двадцать. Облысела. Не желала оставаться дома одна. Ей всюду мерещились черные люди. Она отказывалась выходить после заката. Но это бы еще куда ни шло: самое ужасное, что теперь она как заведенная говорила об охранных системах, ультразвуковых устройствах, инфракрасных лучах, сигнализациях Бегелли, телефонных сигнализациях, которые автоматически вызывали полицию, и бронированных дверях («Извини, конечно, но почему бы тебе не пойти работать к Антонио Ритуччи, он не раздумывая тебя возьмет?» — сказал однажды, не выдержав, Итало. Антонию Ритуччи был мастером по сигнализациям в Орбано).
Итало прекрасно знал, кто были те трое, доведшие до сумасшествия его жену и лишившие его покоя.
Это они.
Выходцы с Сардинии.
«Только сардинцы могут вот так залезть в дом и все вынести. Даже цыгане не позарились бы на сломанную плиту. Клянусь жизнью дочери, это они».
Если в Искьяно Скало все отныне живут в страхе, ставят на окна решетки, боятся выходить по ночам, опасаются, что их ограбят или изнасилуют, то в этом, по скромному мнению Итало Мьеле, виноваты сардинцы.
«Кто их сюда звал? Понаехали! Наложили грязные лапы на нашу землю. Выпускают своих шелудивых овец на наши поля, делают поганый овечий сыр. Дикари безбожные! Воры, бандиты, насильники. Грабят нас. Думают, что это теперь их территория. Все школы полны их мелких ублюдков. Пусть убираются отсюда». Сколько раз он говорил это ребятам в баре!
А эти слабаки, рассевшиеся за столиками, поддакивали, слушали, как он вещал, раздуваясь, как индюк, говорили, что надо организоваться да выгнать их, но ничего не делали. Он-то видел, как они пихали друг друга локтями и хихикали, когда он уходил.
Он и с сыном об этом говорил.
Тоже мне полицейский!
Только и мог, что трепаться, пистолетом трясти да разъезжать по округе, как Христос, сошедший на землю, а сам до сих пор ни единого сардинца не выгнал.
Итало даже не знал, кто хуже: те старые слабаки, которые только и могут, что сидеть в баре, его сын, жена или сардинцы.
Однако Иду он больше выносить не мог.
Он надеялся, что она окончательно свихнется, и тогда он посадит ее в машину и отвезет в психушку, и все наконец закончится, и он будет жить по-человечески. Он не испытывал ни малейших угрызений совести по поводу своих внебрачных похождений. Его старая дура уже ни на что не годилась, а он, хоть ему и перевалило за шестьдесят и нога у него была больная, был еще энергичный мужчина — молодые могли позавидовать.
Никколо Амманити – один из наиболее популярных современных писателей Италии. Родился в Риме в 1966 г. Дебютировал в 1994 г. и сразу с романом. Автор книжки эссе, двух сборников коротких рассказов и трех романов, один из которых, «Я не боюсь», опубликованный в конце 2001 г., лег в основу художественного фильма с тем же названием, вышедшего на экраны летом 2002 г.«Я не боюсь» – книга о смелости и дружбе, о жестокости и любви, о том, как иногда в самые опасные передряги оказываются втянуты самые близкие люди…
Выдержанная в стилистике черного юмора абсурдистская пародия о незадачливом пластическом хирурге, который во время операции в страхе быть арестованным за хранение наркотиков спрятал пакет с кокаином в грудь актрисы.
Знаменитый писатель, давно ставший светским львом и переставший писать, сатанист-подкаблучник, работающий на мебельной фабрике, напористый нувориш, скакнувший от темных делишек к высшей власти, поп-певица – ревностная католичка, болгарский шеф-повар – гипнотизер и даже советские спортсмены, в прямом смысле слова ушедшие в подполье. Что может объединить этих разнородных персонажей? Только неуемная и язвительная фантазия Амманити – одного из лучших современных писателей Европы. И, конечно, Италия эпохи Берлускони, в которой действительность порой обгоняет самую злую сатиру.
Никколо Амманити (р. 1966) — один из самых ярких писателей современной Италии, лауреат нескольких престижных наград. Вот и за последний роман "Как велит Бог" (2006) он получил знаменитую премию Стрега (аналог французского Гонкура), а теперь эта книга легла в основу фильма, который снимает культовый режиссер Габриеле Сальваторес. Герои романа — обитатели провинциального итальянского городка, одиннадцатилетний Кристиано Дзена и его безработный отец Рино, жестокий, озлобленный и сильно пьющий человек. Рино, как умеет, любит сына и воспитывает в соответствии со своим пониманием того, каким должен быть настоящий мужчина.
Сборник новелл представляет ведущих современных мастеров криминального жанра в Италии – Джорджо Фалетти, Сандроне Дацьери, Андреа Камиллери, Карло Лукарелли и других. Девять произведений отобраны таким образом, чтобы наиболее полно раскрыть перед читателем все многообразие жанра – от классического детектива-расследования с реалистическими героями и ситуациями (К. Лукарелли, М. Карлотто, М. Фоис, С. Дацьери) до абсурдистской пародии, выдержанной в стилистике черного юмора (Н. Амманити и А. Мандзини), таинственной истории убийства с мистическими обертонами (Дж.
Предельная современность и тревожный — порой с явным оттенком черноты — юмор: Амманити, один из «молодых каннибалов» итальянской литературы, «глотает реальность, не пережевывая ее».
Роман «Конец века в Бухаресте» румынского писателя и общественного деятеля Иона Марина Садовяну (1893—1964), мастера социально-психологической прозы, повествует о жизни румынского общества в последнем десятилетии XIX века.
Начинается прозаическая книга поэта Вадима Сикорского повестью «Фигура» — произведением оригинальным, драматически напряженным, правдивым. Главная мысль романа «Швейцарец» — невозможность герметически замкнутого счастья. Цикл рассказов отличается острой сюжетностью и в то же время глубокой поэтичностью. Опыт и глаз поэта чувствуются здесь и в эмоциональной приподнятости тона, и в точности наблюдений.
В книгу включены две повести — «Горы высокие...» никарагуанского автора Омара Кабесаса и «День из ее жизни» сальвадорского писателя Манлио Аргеты. Обе повести посвящены освободительной борьбе народов Центральной Америки против сил империализма и реакции. Живым и красочным языком авторы рисуют впечатляющие образы борцов за правое дело свободы. Книга предназначается для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.
Писатель Дмитрий Быков демонстрирует итоги своего нового литературного эксперимента, жертвой которого на этот раз становится повесть «Голубая чашка» Аркадия Гайдара. Дмитрий Быков дал в сторону, конечно, от колеи. Впрочем, жертва не должна быть в обиде. Скорее, могла бы быть даже благодарна: сделано с душой. И только для читателей «Русского пионера». Автору этих строк всегда нравился рассказ Гайдара «Голубая чашка», но ему было ужасно интересно узнать, что происходит в тот августовский день, когда герой рассказа с шестилетней дочерью Светланой отправился из дома куда глаза глядят.
Тайна, погребенная на дне морском два с половиной столетия назад по воле иезуитов, постепенно раскрывается по воле современной женщины, красивой, решительной, умной. Ее окружают мужчины и бескорыстно влюбленный в нее моряк, и алчные враги-соперники. Она же идет своим путем, добиваясь цели во что бы то ни стало. Море, бурная история Испании XVIII века, архивы, кладоискательство, штормы, человеческие страсти, страсти литературных персонажей и многое-многое другое найдет читатель на страницах этого романа.
Маленький университетский городок в Альпах охвачен ужасом: чудовищные преступления следуют одно за одним. Полиция находит изуродованные трупы то в расселине скалы, то в толще ледника, то под крышей дома. Сыщик Ньеман решает во что бы то ни стало прекратить это изуверство, но, преследуя преступника, он обнаруживает все новые жертвы…
«Мир глазами Гарпа» — лучший роман Джона Ирвинга, удостоенный национальной премии. Главный его герой — талантливый писатель, произведения которого, реалистичные и абсурдные, вплетены в ткань романа, что делает повествование ярким и увлекательным. Сам автор точнее всего определил отношение будущих читателей к книге: «Она, возможно, вызовет порой улыбку даже у самого мрачного типа, однако разобьет немало чересчур нежных сердец».
Любовь живет три года – это закон природы. Так считает Марк Марронье, знакомый читателям по романам «99 франков» и «Каникулы в коме». Но причина его развода с женой никак не связана с законами природы, просто новая любовь захватывает его целиком, не оставляя места ничему другому. Однако Марк верит в свою теорию и поэтому с затаенным страхом ждет приближения роковой даты.