Я — ярость - [77]
Это все неважно.
Он ее не пропустит.
Она медленно едет назад, дорогой гравий хрустит под шинами. На перекрестке Элла останавливается, не понимая, куда ехать дальше.
Утром она приедет, и здесь будет Гомер. Он пропустит ее, он ведь ее знает.
Но до утра надо найти безопасное место, где можно укрыться на ночь.
Правда, безопасных мест уже нет. Их не осталось.
На прикроватной тумбочке у Патрисии стоит мощное снотворное, так что она не особенно терзается беспокойством, прежде чем провалиться в сон. Этот дом — ее крепость, она уже убедилась в этом. Она вычеркнула из списка посетителей все имена (кроме собственного), а значит, ни Челси, ни Дэвид не заявятся сюда без приглашения — как и Рэндалл, и его белочка-секретарша. Он вообще с ней не связывался, хотя и обещал, что пришлет Диану. На данный момент этот особняк и все, что внутри, принадлежит ей — и Патрисия намеревалась защищать их всеми доступными средствами. Она провела в таком режиме первые сорок лет жизни и легко возвращается в него снова, это как велосипед. Патрисия спит глубоко и без сновидений.
Пока внезапно не просыпается в темноте, не понимая, где она и что происходит. Просыпается от какого-то шума.
— Бабушка? Бабушка!
Патрисия Лейн не из тех женщин, которые приходят в восторг, когда их будят. Она предпочитает сама определять распорядок дня, и даже если все остальное в этой вселенной не подлежит ее контролю, нет никаких причин, по которым маленький ребенок может стоять под ее запертой дверью, стучать и визжать, как умирающая кошка.
Она потягивается и встает, раздражаясь от щелчков и хруста, которые напоминают, что тело у нее не такое уж молодое и свежее. С преувеличенной осторожностью она идет к двери. Комнату едва освещают солнечные лучи, пробивающиеся сквозь плотные шторы. Патрисия отпирает дверь и обнаруживает Бруклин: лицо все в слезах, глаза безумные.
— Бруклин, девочкам не подобает так себя вести. — Патрисия поднимает бровь.
— Но бабушка! — Нижняя губа у Бруклин дрожит, она наклоняется вперед и обхватывает бедра Патрисии, обвивается, как минога, утыкаясь лицом в шелковую пижаму в промежности. — Эллы нет! Мне приснился кошмар, я проснулась, а ее там нету и нигде нету!
Последнее предложение переходит в вопль, который все тянется и тянется. Боже милостивый, этот ребенок вообще не дышит? Неужели никто никогда не учил ее… ну, не реветь?
Челси, конечно, тоже была ребенком, но не требовала к себе столько внимания. Патрисия всегда считала, что детям нужны четкие последовательные правила, что объятия и ласки превратят их в мягкотелых слабаков. Вот почему она всегда держала Челси на расстоянии вытянутой руки и не боялась хлестнуть ее — словами или деревянной ложкой, — если дочь не подчинялась сразу же. При всех своих недостатках Челси уже в этом возрасте отлично знала, как о себе позаботиться, и очевидно, что она не передала эту черту своей дочери.
Патрисия гладит ребенка по голове, как собаку, и осторожно отстраняет ее от себя, пока Бруклин не отлипает окончательно. Она так и стоит, в своей слишком маленькой сорочке с яркими лошадками.
— Ты проверяла в туалете и снаружи?
Бруклин смотрит на нее так, будто Патрисия говорит на незнакомом языке.
— Нет.
— Ну тогда тебе следует хорошенько поискать, прежде чем будить людей ни свет ни заря.
— Но уже семь часов.
Патрисия качает головой.
— Хватит спорить.
— Я не спорю! Я просто сказала, сколько сейчас времени.
Выразительная пауза. Патрисия смотрит в глаза Бруклин.
— Ты все еще споришь.
Бруклин распахивает рот, руки сжаты в кулаки. Она выглядит такой сердитой и растерянной, и Патрисия невольно задается вопросом: чем же Челси была так занята, вместо того чтобы научить своего ребенка уважать взрослых? Уж конечно не работой. И не уборкой по дому.
Сплошное разочарование.
Вот почему Бруклин не может трезво оценить ситуацию и мудро промолчать.
— Я не спорю! Нет! Я говорю тебе, что Эллы нет, а она никуда не должна была уходить, и ты должна ее найти!
Бруклин, красная и злая, заливается слезами и убегает, и слава богу — Патрисии не приходится объяснять, что все это время она спорила, возражала и вообще копала себе яму. Испытующий взгляд ребенка больше не тревожит ее покой, и после глубокого вздоха Патрисия проделывает стандартный утренний комплекс, надеясь, что это поможет ей восстановить спокойствие. Раздвигает занавески, пьет таблетки, встает на весы, чтоб убедиться, что в ее бесконечной борьбе со слабеющим метаболизмом не произошло катастрофических изменений. Все в порядке. Распушив волосы и подвязав халат, Патрисия обходит дом в поисках каких-либо следов присутствия старшей внучки.
Патрисия весьма внимательна, когда дело доходит до мелочей, но она не обнаруживает ничего необычного. Вещи Эллы на своих местах, похоже, что она ничего не взяла с собой. Ее нет ни в большом доме, ни снаружи, ни в запертом домике возле бассейна. Драгоценности и деньги самой Патрисии все еще в тайнике под кроватью, лежат в старой сумке. Тщательный пересчет показывает, что ничего не было украдено, и Патрисия, улучив момент, перекладывает сумку к себе в шкаф, который до пола закрывают меха. Слава богу, ее машина и ключи от нее все еще на месте, и система безопасности прошлой ночью не срабатывала.
«Тело было распростерто на кровати лицом вверх: остановившиеся глаза, перекошенные губы, выражение мучительного протеста. Все, как и должно быть. Большинство самоубийц передумывают, когда ничего изменить уже нельзя… Не упустил ли он чего-нибудь? Нет. Ее сумочка с ключами на кресле, остатки цианида в стакане. Оставить ее в пальто или раздеть? Пусть будет в пальто. Чем меньше ее трогать, тем лучше». Помощник окружного прокурора Кэти Демайо попадает в аварию и оказывается в клинике, где случайно становится свидетельницей убийства, которое считает просто ночным кошмаром.
«Каким-то чудом она поднялась и выбралась на берег прежде, чем мокрая одежда снова потянула ее вниз. Она упала на покрытый коркой льда песок. В ушах гудело. Сквозь туман перед глазами она взглянула на лес и вдруг увидела его — его лицо… Чье лицо?..» Нэнси Хармон, обвиненную в убийстве собственных детей, отпускают на свободу, поскольку главный свидетель исчез, а ее муж покончил с собой. Уехав из Калифорнии на Кейп-Код, Нэнси снова выходит замуж. У нее снова двое детей, и боль потери начинает утихать. Но однажды утром дети исчезают.
В 2000 году любители экстремальных приключений и повышенного адреналина устремились в США, где возникла загадочная, таинственная Зона, которую назвали «Пэгэтори». Все, кто рискнул испытать себя в поединке с Зоной, сталкивались в ней с невероятными явлениями, несвойственными нашему привычному земному миру. Поэтому вскоре сложилось мнение, что Зона представляет собой либо непознанное человеком новое пространственное измерение, либо параллельный мир. Испытания, с которыми любители приключений сталкивались в Зоне, многие называли испытаниями Адом.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Две эпохи. Две женщины. Одно проклятье. Месть пожирает гордую Вивьен Росс. Она жаждет отомстить сектантам, обезглавившим ее родителей. Спасаясь, девушка бежит в далекую Русамию к графу Мавросу – единственному человеку, которому доверял ее отец. Однако он отказывается помочь Вивьен найти убийц, и тогда она призывает древнюю магию, не ведая о расплате. Сто лет спустя Лилия Тигрова смиренно несет звание «Ледяной принцессы», но предстоящее замужество с графом Мавросом пугает ее. Она боится разозлить Смерть. Семейные скелеты жениха только усугубляют положение.
Антон Соколов, молодой ученый работает над изобретением машины по перемещению во времени. Он и его подруга Вера волею судьбы оказываются втянутыми в борьбу за влияние двух крупных корпораций, занимающихся компьютерными технологиями и научными изысканиями. Ненависть и любовь, жизнь и смерть переплетаются в темных лабиринтах мегаполиса. Только вера в себя не дает герою соскользнуть в бездну.
Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.