Я - Янис - [14]
— Я тоже не буду заводить детей, — решительно произнесла я.
— Не зарекайся. Вот встретишь кого-нибудь — и все. Так обычно бывает.
— Нет, сначала надо делать всякие гадости. А я не хочу.
— Ну, может, ты еще передумаешь, — Глория отправилась к вентиляционной трубе, похожей на дымовую. Я пошла за ней, мне не было слышно, что она говорит. Наверное, ей стало неловко. Пришел кот и стал тереться о мои колени: он все-таки не упал с крыши.
— Может, тебе покажется, что это романтично… или увлекательно, или…
Она прислонилась к трубе и обхватила ее руками. Мы были довольно высоко, и вид у нее стал немного странный, как будто мечтательный. Как будто она обнимала вовсе не уродливую трубу.
— Может, мне покажется, что мне кто-то нравится, — сказала я, не сводя глаз с Глории. — Пока он не начнет болтать ерунду.
— Ну не все же болтают ерунду?
— Все, — убежденно ответила я.
— Тогда придется влюбиться в немого, — сказала Глория.
— Я вообще не хочу ни в кого влюбляться, и поэтому у меня никогда не будет детей, — сказала я.
Вместо ответа Глория забралась на самый верх трубы, раскинула руки и замерла. Разговор о любви пришлось закончить, чтобы она не потеряла равновесие.
Вскоре она слезла, и я вздохнула с облегчением. Она забралась наверх, чтобы что-то доказать себе. А может быть, просто захотела вдохнуть побольше свежего воздуха.
Цирковой караван все приближался к нашему району.
Мама наконец-то все вытряхнула и закрыла окно.
— Расскажи о своем номере, — попросила я. — Что ты делала раньше. В «Цирке Варьете».
— В другой раз, — сказала она. — Слишком холодно.
Когда мы нашли господина Аля и спустились с крыши, настала пора идти домой.
На маленьком трюмо в прихожей стояла сумка Глории. Она была открыта. Проходя мимо, я заглянула внутрь. Там лежала целая пачка купюр. Я вспомнила заплывший глаз Зака. Если брат попал в передрягу, хочется ему помочь. Чтобы у него больше ничего не опухало. Потому что Адидас говорит про какой-то дурацкий долг. Из кухни доносился голос Глории:
— Вку-усная салака, правда, господин Аль? Маленький непутевый котишка… вот…
Я засунула руку в сумку и вытащила сотню. Она ничего не заметит. Я быстро спрятала купюру в карман.
Я добралась до нашей прихожей, до кухни и до стола — и вот купюра стала жечь, как огонь. Через ткань, прямо к коже. Ногу жгло и щипало.
Зак еще не пришел домой. Мама, конечно, стала жаловаться, что вечно кого-то из нас нет дома. Что мы никак не можем собраться и спокойно поужинать. Сколько можно повторять?
Ногу жгло и щипало. Я не вытерпела.
— Я скоро приду, — сказала я и выбежала из-за стола.
— Куда ты?
— Забыла кое-что!
Только бы не столкнуться с Заком на лестнице! Если увижу его опухший глаз, могу решить, что самое важное — спасти его от Адидаса.
Зака на лестнице не было. И во дворе тоже. Я нырнула в подъезд Глории. Спустилась по темной лестнице до ее двери. Осторожно приоткрыла почтовую щель. Она слушала магнитофон. В квартире раздавался лошадиный топот. Ни она, ни господин Аль не слышали, что у двери кто-то есть. Я осторожно опустила сотню в щель, чтобы она приземлилась на коврик у двери.
И жечь тут же перестало. Какое облегчение! Какое счастье!
Зак пришел домой поздно. Кроме фингала, к которому я уже почти привыкла, на щеке появился совсем свежий синяк.
— Оставишь окно открытым? — спросил Зак, когда я забралась в постель.
— Ни за что! — я схватила его за рукав. — Ты старше меня, но ничего не понимаешь!
Зак вырвался.
— Ты попадешься полицейским… — ныла я. — А твоя новая куртка «Адидас» — ты не понимаешь, откуда она?
— Ты хочешь, чтобы завтра меня снова избили?
— Ты что, его раб?
На это мой брат ничего не ответил. Он уже вылез в окно.
Если бы у меня осталась сотенная купюра Глории, я отдала бы ее Заку. Я знаю, что они делают по вечерам. Скоро Зак попадется. И поговорить не с кем. Мама упадет в обморок, если узнает.
Перед сном я молилась. Сначала долго не могла вспомнить, как она начинается — про то, что Бог заботится о детях. Может, я не все слова правильно вспомнила, но молилась я о том, чтобы мой брат не попался полиции. И чтобы немного поумнел.
10. Про кошачью еду и другие сложности
Утром у Зака был бледный и несчастный вид. Он остался лежать в постели и сказал, что заболел: горло болит и все тело ломит.
Мама поставила перед ним витаминный компот.
— Тебе надо много пить, это полезно!
И обещала вернуться домой как можно скорее.
— Но не раньше шести, — добавила она.
Я ничего не сказала. Я понимала, что витаминный компот Заку не поможет.
После уроков я зашла домой. Хотела проверить, чем занят Зак. Он лежал в постели, как и утром. Мне он не ответил — наверное, спал.
Я быстро поехала к пустырю, где ставили цирковой шатер. На вершине уже развевался вымпел. Вагончики стояли вокруг шатра.
В это же время монтировали карусель и автодром. Машинками занимались четверо рабочих. Я смотрела, облокотившись на велик, и один из них спросил, не хочу ли я помочь. Я пожала плечами и опустила велосипедную подножку.
— Принеси ящик с инструментами из водительской кабины, — он махнул рукой в сторону синего грузовика.
— Ладно, — мне все равно нечем было заняться.
Где взять мудрость, чтобы не упустить любовь из-за недоразумения?Стоит ли запретить себе думать о прошлом и жить дальше, словно ничего не было?Насколько одному человеку позволено вторгаться в жизнь другого?На долю некоторых людей выпадают удивительные вещи. Это история искренней привязанности, первой любви и необычной дружбы между 19-летней Сандрой, одинокой в незнакомом городе, и 80-летней Юдит, по своей воле потерявшей связь с прошлым. Когда они встречаются, жизнь обретает привкус смелости, и приходит понимание истинно важного: что в жизни главное, а что – вторично.«Не прячься от жизни, Сандра! Тебе хватит сил посмотреть правде в глаза.
Элли — пятнадцатилетняя шведская девчонка из обычной сумасшедшей семьи.Ее старшая сестра Лу неожиданно впала в депрессию и потеряла интерес к жизни.Их мама, Гитта Борг, работает в банке. Днем она настоящая бизнес-вумен, а по вечерам любит полежать перед телевизором в простом домашнем халате. Их папа, Фредрик Борг, вечно пытается угодить окружающим, но они всё равно недовольны (особенно мама).В один ничем не примечательный дождливый день Элли знакомится с Ругером, который открывает перед ней и ее окончательно запутавшимся семейством целый новый удивительный мир.
Герои этой повести — школьники лесного заволжского села — заняты ответственным и благородным делом: они помогают егерю охранять богатейшие природные богатства своего края. Много сил приходится потратить егерю и его маленькому сыну Ромке Хромову, бойцам Пионерского дозора, много опасных приключений пережить, защищая птиц, зверей, обитателей озер и рек от браконьеров, от пагубного равнодушия к природе иных сельских жителей.
У каждой пионерской дружины есть свое красное знамя — знамя дружины, пионерское знамя. Но есть такие дружины, которые рядом со своим пионерским знаменем хранят знамена, опаленные пламенем и пробитые пулями. Эти знамена вручили ребятам ветераны революции и войны. И у каждого такого знамени своя яркая, незабываемая история. В 1961 году в Москве соберутся юные знаменосцы, которым доверены эти знамена. И каждый из них расскажет удивительную историю своего знамени. Это будет большой Совет знаменосцев пионерии. В книге писателя Юрия Яковлева «Совет знаменосцев» оживают страницы истории наших знамен.
Кировский учитель О. К. Кобельков любит и знает природу родного края. Многие его рассказы написаны непосредственно по наблюдениям за жизнью животных в Нургушском заказнике. Герои его сказок также связаны с окружающим их миром растений и животных.
Рассказы о дальневосточных пограничниках 30-х годов, о том, как верно и стойко несли они свою нелегкую службу на сторожевых катерах. Для среднего и старшего школьного возраста.
Это эпос об отщепенцах современности, о магах новейших времен — о бандитах и мечтателях с большой дороги, о виртуозах вне закона, о престидижитаторах, благородных наркобаронах, картежниках и алхимиках наших дней. Пока читатель предвкушает философско-литературные радости, которые сулит название книги, тысячи специально обученных, невыдуманных и весьма серьезно настроенных представителей сил зла, настойчиво трудятся, создавая и преумножая опасные повороты сюжета, фатальные ситуации и устрашающие эпизоды.
В своем втором по счету романе автор прославленной «Какши» воскрешает битниковские легенды 60-х. Вслед за таинственным и очаровательным Джорджем Гастином мы несемся через всю Америку на ворованном «кадиллаке»-59, предназначенном для символического жертвоприношения на могиле Биг Боппера, звезды рок-н-ролла. Наркотики, секс, а также сумасшедшие откровения и прозрения жизни на шосcе прилагаются. Воображение Доджа, пронзительность в деталях и уникальный стиль, густо замешенные на «старом добром» рок-н-ролле, втягивают читателя с потрохами в абсурдный, полный прекрасного безумия сюжет.Джим Додж написал немного, но в книгах его, и особенно в «Не сбавляй оборотов» — та свобода и та бунтарская романтика середины XX века, которые читателей манить будут вечно, как, наверное, влекут их к себе все литературные вселенные, в которых мы рано или поздно поселяемся.Макс Немцов, переводчик, редактор, координатор литературного портала «Лавка языков».
Родословная героя корнями уходит в мир шаманских преданий Южной Америки и Китая, при этом внимательный читатель без труда обнаружит фамильное сходство Гриффита с Лукасом Кортасара, Крабом Шевийяра или Паломаром Кальвино. Интонация вызывает в памяти искрометные диалоги Беккета или язык безумных даосов и чань-буддистов. Само по себе обращение к жанру короткой плотной прозы, которую, если бы не мощный поэтический заряд, можно было бы назвать собранием анекдотов, указывает на знакомство автора с традицией европейского минимализма, представленной сегодня в России переводами Франсиса Понжа, Жан-Мари Сиданера и Жан-Филлипа Туссена.Перевернув страницу, читатель поворачивает заново стеклышко калейдоскопа: миры этой книги неповторимы и бесконечно разнообразны.