Я - Янис - [13]

— А куда мне переехать, в Бразилию? Он появляется везде, куда я ни пойду!

— Ты его пес: слушайся хозяина! Хорошая собачка! — я передразнила Адидаса.

Зак сделал шаг ко мне, я отступила. Наверное, зря я про собачку — это уже слишком. Но это же правда. Стоит Адидасу свистнуть, как мой брат бежит к нему или ползет по трубе, или что угодно.

— Что вы делаете там по вечерам? — тихо спросила я.

Зак посмотрел на меня. Он весь дрожал.

И тут наши стали кричать на меня, как бешеные. Наши ворота стояли без защиты, нападение приближалось. Я еле успела к воротам и приняла мяч.

Когда я отдышалась и огляделась, Зака уже не было. Как будто жалел, что разболтался.

Вечер тянулся, как жвачка. Развязка наступила, когда Эмма рассказала, что слышала — не знаю, правда это или нет, говорила она, потряхивая конским хвостом, — она слышала, что именно из-за Зака Адидас попался полиции с кучей дорогих спортивных вещей. Шлемов, боксерских перчаток, хоккейных наколенников и прочего.

— Ну и дурак у тебя брат, — издевалась Эмма, хлопая серебристо-голубыми веками. Сегодня она была там. Ну, то есть, в туалете с остальными, на большой перемене. Губы у нее на каждом слове отливали серебром.

— Сначала идет на взлом магазина, а потом все портит! Он совсем больной или как?

— Сама больная! — прошипела я, но она и не думала закрывать рот.

— Так что Зеббе, Али и Адидаса забрали на допрос. В полицейском участке. Может, теперь их отправят в интернат. Для таких как они.

— Для таких как они интернатов не бывает, — сказала я.

— Все равно. Твой брат — идиот, — нудила она, облизывая губы.

— Если уж пошел с ними, так иди, — она кивнула, как будто сказала умную вещь.

Я прекрасно поняла, что дела Зака плохи.

На этот раз Глория открыла только после пятого сигнала. Я думала, что она снова упрямится и не хочет открывать, хоть и сидит дома. Но вот дверь отворилась. Господин Аль бросился ко мне и стал тереться о ноги, так что джинсы быстро превратились в штаны из кошачьей шерсти.

Глория потащила меня на кухню, лицо у нее было красное.

На кухонном столе лежала открытая газета.

— Смотри! — она ткнула пальцем. — Они называются «Цирк Варьете»! — Глаза сверкали. — И они едут сюда!

— Но это ведь не может быть тот… который из твоего детства?

— Конечно, нет. Но название то же.

Я посмотрела на объявление. Первое представление в нашем районе должно было состояться через два дня.

— И они будут здесь пять дней! — по ее голосу можно было подумать, что к ней едут родственники.

— Пойдем! — она вытащила меня в прихожую, обулась и надела пальто.

Мы поднялись на лифте на шестой этаж и подошли к чердачной двери. Я не понимала, что мы собираемся делать — наверное, Глория хотела что-то взять. Может быть, я должна была ей помочь. Но она направилась прямо к окошку в потолке. У нее был ключ, но замок не давался. Пришлось хорошенько постараться, чтобы открыть.

Мы осторожно выбрались на крышу. Господин Аль в несколько прыжков оказался у края, и выглядело это опасно. Глория позвала его, но он продолжал гоняться за осенней листвой. Наверное, воображал, что это жирные мыши.

Я не понимала, зачем мы сюда забрались. А потом увидела. Вдали на шоссе виднелся караван вагончиков и грузовиков.

— Видишь? — прошептала она. — Они едут сюда! Они все ближе!

Это был «Цирк Варьете». Еще далеко, но уже можно было разглядеть красные и желтые вагончики. Хоть караван и ехал очень медленно в среднем ряду, все машины сигналили и старались обогнать.

Глория откинула голову назад, волосы развевались на ветру. Вид у нее был слегка дикий, безумный, она сказала:

— Последний вечер! Мы с тобой!

— У меня нет денег, — прошептала я.

— Я откладывала часть пенсии. На непредвиденные расходы. А это и есть непредвиденные расходы. Если ты захочешь пойти со мной.

— Конечно, — сказала я. — Разумеется.

Мы стояли на крыше и смотрели на маленькую часть мира. Непокорные. Непобедимые. Невероятно сильные. Просто невероятные. Вперед в необозримое будущее! На школьном дворе какие-то мелкие гоняли мяч. Я не знала, кто это, но отсюда сверху они казались смешными. Прямо под нами прошел парень с собакой. Может быть, это был Линус с Шавкой. Меня это не волновало. Пусть и не думает, что он меня интересует. Ни капельки.

— Там я живу, — я показала дом напротив. В эту минуту открылось наше окно. В нашей с Заком комнате. Две руки вытряхивали одеяло.

— Это твоя мама? — спросила Глория.

Я кивнула.

— Подумать только, человек тратит силы на вытряхивание одеяла! — возмутилась Глория. — На ее месте я тратила бы каждую минуту на тренировку трюков.

— Каких трюков? — спросила я.

— Цирковых, конечно! Я бы тренировалась, пока не стала лучшей в мире!

— А если бы у тебя были дети? Неужели ты не стала бы вытряхивать их одеяла?

— Дети сами могут это делать.

— Не думаю, что у моей мамы есть цирковой номер, — сказала я.

— Хорошо, что у меня никогда не было детей, — фыркнула Глория.

— Это почему?

— С детьми много хлопот! А я не из тех, кто вытряхивает чужие одеяла.

— Значит, со мной много хлопот?

Она непонимающе посмотрела на меня.

— Почему?

— Потому что я ребенок.

— Ты?

Я кивнула.

— Бедная, — сказала она. — Ничего, это пройдет.