Я взлечу - [44]
– Что-что?
Кертис открывает с телефона их сайт.
– Видишь?
И пожалуйста – мое фото красуется аж на главной странице «Затмения». Снимок сделан на Ринге. Угадайте, какой заголовок? «Шестнадцатилетняя дочь Ловореза, легенды андеграундного рэпа, убитого в перестрелке, выпалила нам всем прямо в головы своим новым хитом!»
Заметка на полях: у меня имя вообще есть или как? Оно совсем коротенькое, как-нибудь бы влезло.
Это, конечно, сексизм, но, так и быть, хрен с ним. Потому что прямо под фотографией прикреплен трек «Я взлечу» с моего Dat Cloud. А рядом счетчик.
А. Хе. Реть.
– Двадцать тысяч! – воплю я. – Двадцать тысяч прослушиваний!
На меня оборачивается весь коридор. Идущая в паре метров директор Родс сурово смотрит на меня поверх очков.
Да. Я ору. И насрать.
– Двадцать тысяч, и счетчик еще растет, – поправляет Кертис. – А еще ты всюду в трендах.
– Но… кто… что… как… – Суприм. Он сдержал слово.
Уголки губ Малика ползут вверх.
– Бри, это круто.
– «Круто»? – передразнивает Кертис. – Чувак, сколько народу из Сада на твоей памяти такого добивались? Принцесса, ты мощь. Респект.
Не знаю уж, что невероятнее: то, что моя песня разлетелась по Сети, или то, что мне респектнул Кертис.
Он помахивает рукой у меня перед глазами. Потом стучит мне по лбу.
– Эй, есть кто-нибудь?
Я отмахиваюсь.
– Эй, прекрати немед…
Он только смеется.
– Я подумал, ты на месте померла.
– Нет. – Но, по ходу, у меня начинается клиническая смерть. Прижимаю руку ко лбу. – Что-то безумное творится.
– Ага… – Малик замолкает. – Ладно, пойду на урок. Бри, поздравляю, – и уходит по коридору.
– Странный твой чувак, йо, – замечает Кертис.
– Чего это?
– О, ну, если бы я был с кем-то так близок, как он, по идее, с тобой, я бы сейчас прыгал от радости. А он еле-еле поздравил.
Я закусываю губу. Тоже заметила.
– Ему просто не нравятся слова песни.
– А что с ними не так?
– Кертис, я читаю про стволы и всякое такое. Ему не нравится, что все станут считать меня преступницей.
– Все и так считают. Если можно извлечь из этого выгоду, не парься и действуй.
– Ого. – У меня глаза на лоб лезут.
– Что такое?
– Офигеть, ты можешь быть приличным человеком.
– А ты, однако, предвзята. Ладно, пофиг. – Он легонько стучит костяшками мне по локтю. – Только не раздувай теперь эго до небес. Оно и так ого-го.
– Смешно. Жаль, не могу сказать того же про некую часть твоего тела.
– Эй! – Он морщится. – Стоп, принцесса, ты что, об этом думала?
Напомните, почему я посчитала его милым?
– Возьму хрена с два за пятьсот баксов, Алекс.
– Злюка. Но я рад за тебя. Правда-правда, не вру.
– Ага, конечно. – Я кривлю губы.
– Правда рад! Иногда и из нас, жителей Сада, что-то путное выходит. Хотя… – Он пожимает плечами. – В батле я бы тебя все равно уделал.
– Ну уж нет, – выговариваю я сквозь смех.
– А вот и да.
– Тогда докажи.
– Докажу.
Он подходит близко-близко, так что наши лица оказываются совсем рядом. Почему я молча пялюсь на него? Почему он пялится в ответ?
– Ты первый, – говорю я.
– Не, дамы вперед.
– Ты зассал.
– Или просто джентльмен.
Я почти чувствую, как он произносит слова, – так близко мы стоим. Мой взгляд падает на его губы. Кертис облизывает их. Так и хочется поце…
Звенит звонок. Я отшатываюсь. Что это, блин, было?
Кертис с ухмылкой уходит.
– Потом забатлим, принцесса.
– Ты продуешь! – кричу я ему в спину.
– Ага, конечно, Джен[5], – оборачивается он.
Это сейчас мем был?
Я вытягиваю средний палец.
Перефразируя Бигги, это все как будто сон.
На каждом шагу кто-то на меня пялится и тычет пальцем, и совсем не потому, что меня считают барыгой. Со мной здороваются те, с кем мы до сих пор не перемолвились и словом. Еще больше косятся на отцовскую цепочку. Перед занятием по крупной прозе кто-то включает мою песню. Миссис Бернс требует «выключить эту гадость», а я на седьмом небе от счастья и даже умудряюсь прикусить язык. Хотя и думаю про себя, что единственная гадость в классе – ее парик.
Сегодня никто не потащит Брианну Джексон к директору.
Миссис Мюррэй тоже успела послушать. Она приветствует меня словами:
– Вот идет наш собственный эмси! – И добавляет: – Но хип-хоп – это тоже поэзия, поэтому чтоб мне больше никаких троек.
Ладно.
Просмотры растут, одноклассники в восторге – и я вдруг начинаю понимать, что все мои мечты реально могут сбыться. Я реально могу стать знаменитым рэпером. Это не просто дикий высер моего воображения, это…
Это возможно.
Пятнадцать
С тех пор как мою песню запостило «Затмение», прошло чуть больше двух недель. Цифры продолжают расти. Прослушивания, подписчики, все дела. Вчера я шла обедать к дедушке с бабушкой (бабушка очень настаивала) и услышала свой голос из проезжающей мимо машины.
Но не из той, что подъехала этим вечером к моему дому. Это «катлас» тети Пуф. Сегодня у меня второй батл на Ринге. Понятия не имею, с кем меня поставят, но Ринг на то и Ринг – надо быть готовой к чему угодно.
Я запираю дом: Джей на учебе, Трей работает. Как бы меня ни превозносили в Сети, мне кажется, они до сих пор не в курсе. Джей особо интернетом не пользуется, только смотрит ютуб и сталкерит на фейсбуке[6] родню и друзей. Трей считает, что социальные сети взращивают комплексы, и тоже туда особо не заходит. Пока меня все устраивает.
Шестнадцатилетняя Старр Картер живет в бедном районе, но учится в престижной частной школе. Хрупкий мостик между двумя ее жизнями рушится, когда на глазах у Старр полицейский убивает Халиля – ее друга детства. Совсем скоро смерть Халиля становится национальной сенсацией: одни называют его бандитом и наркоторговцем, другие устраивают шествия в его честь. Полиция и местный наркобарон угрожают Старр и ее семье. Все хотят выяснить одно: что на самом деле случилось той ночью? Старр – единственная, кто знает ответ, и теперь в ее руках не только собственная жизнь, но и судьбы других людей.
Маша живёт в необычном месте: внутри старой водонапорной башни возле железнодорожной станции Хотьково (Московская область). А еще она пишет истории, которые собраны здесь. Эта книга – взгляд на Россию из окошка водонапорной башни, откуда видны персонажи, знакомые разве что опытным экзорцистам. Жизнь в этой башне – не сказка, а ежедневный подвиг, потому что там нет электричества и работать приходится при свете керосиновой лампы, винтовая лестница проржавела, повсюду сквозняки… И вместе с Машей в этой башне живет мужчина по имени Магаюр.
Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.