Я взлечу - [42]
– Мисс Льюис, – спокойно произносит Джей, – вы получите свои деньги. Только, прошу вас, сделайте мне огромное одолжение, подождите еще немножко.
Хозяйка тычет Джей в лицо кончиком сигареты.
– Вот за это вас, черножопых, и не люблю. Вы считаете, что все обязаны делать вам одолжения. – У нее вообще-то тоже черная жопа. – Ты что, опять сидишь на этой дряни? Тратишь мои деньги на наркоту?
– Засуньте свой язык…
– Брианна! – одергивает меня Джей. – Нет, мисс Льюис, я ни на чем не сижу. У меня просто сложилось тяжелое положение. Прошу вас, как мать просит другую мать, дайте мне еще одну отсрочку.
Мисс Льюис бросает сигарету на крыльцо и тушит носком ботинка.
– Ладно. Вам повезло, что я добрая христианка.
– Правда, что ли? – спрашиваю я. Джей предупреждающе смотрит на меня через плечо.
– Только это последний раз, – говорит мисс Льюис. – Не заплатите – выметайтесь! – И спускается с крыльца, всю дорогу бормоча себе под нос.
Джей закрывает дверь, упирается в нее лбом, горбится и длинно, тяжело выдыхает, будто выпуская все, что хотела сказать. Иногда сдаться сложнее, чем принять бой.
– Ма, не волнуйся, – говорит Трей. – В обед зайду возьму микрокредит до зарплаты.
Джей выпрямляет спину.
– Нет, сынок. Это все обман. Ты никогда с ними не расплатишься. Я что-нибудь придумаю.
– А что, если нет? – спрашиваю я. – Если нас выселят, мы будем…
Я не могу даже произнести это слово, но оно и так повисает в воздухе, будто вонь. «Бездомными». Одно слово. Четыре слога.
Перспективы стремные:
Нам светит стать бездомными.
– Все как-нибудь наладится, – говорит Джей. – Не знаю как, но наладится.
Похоже, она успокаивает не нас, а саму себя.
Все это выбивает меня из колеи. Когда мистер Уотсон звонит клаксоном автобуса, я еще одеваюсь. В школу меня отвозит Джей.
Выруливая на дорогу, она кладет руку мне на подголовник.
– Бри, пусть утренние неприятности не отвлекают тебя от учебы. Поверь мне, все наладится.
– Как?
– Просто наладится, и все. Мне необязательно знать, как именно.
Меня так достали такие ответы… Сначала тетя Пуф, потом Джей – обе ни фига не знают, что делать, и надеются, что все чудом образуется само собой.
– Может, мне поискать работу? – предлагаю я. – Будет полегче.
– Нет. Твоя работа – хорошо учиться. Я пошла работать в тринадцать, когда мама умерла. Надо было помогать отцу. Я думала только о счетах и совсем лишилась юности. Считала себя взрослой. Отчасти поэтому в шестнадцать и родила Трея.
Ага, мама с папой – классический случай подростковой семьи по залету. К моему появлению они были уже взрослыми, но Трей заставил их повзрослеть гораздо раньше. Дедушка рассказывал, что папа в шестнадцать работал на двух работах и еще успевал читать рэп. Он делал все, чтобы…
Ну, чтобы мы не оказались в той заднице, в которой оказались.
– Малышка, я не хочу, чтобы и ты быстро взрослела, – говорит Джей. – Мне вот пришлось, и этого уже не вернуть. Наслаждайся детством, пока можешь.
– Лучше уж я пораньше повзрослею, чем буду жить на улице.
– Как бы я хотела, чтобы тебе даже думать об этом не пришлось… – тихо говорит Джей. Прочищает горло: – Но это моя забота. Не твоя и не Трея. Я что-нибудь придумаю.
Я разглядываю цепь у меня на шее. В Саду ее явно лучше не надевать – зачем нарываться на ограбление, – но в школе-то, наверно, можно. Наверняка все будут хвастаться новой одеждой и обувью – подарками на Рождество. Я тоже хочу похвастаться. Но если нам нечем платить за жилье…
– Может, лучше заложить…
– Нет, цепочка останется с нами. – Охренеть, она мысли читает.
– Но…
– Доченька, кое-что стоит дороже денег. Твой папа хотел бы, чтобы она была твоей.
Да, наверно, хотел бы. А еще он, наверно, хотел, чтобы нам было где жить.
Мы подъезжаем к Мидтаунской школе. Холодно, снаружи не особо постоишь, но Сонни ждет меня на ступеньках и машет рукой. Утром он написал мне, что нам надо поговорить.
– Пока, – прощаюсь я и вылезаю из машины.
– Эй, даже не чмокнешь меня, что ли?
Обычно мы обходимся без всякого такого, но сегодня, видимо, ей это нужнее, чем мне. Я целую ее в щеку.
– Я тебя люблю, – говорит она.
– И я тебя.
Она быстро чмокает меня в висок.
Уже на середине лестницы я слышу, как она открывает окно и…
– Хорошего дня, Бусечка!
Я застываю на месте.
Она что, серьезно?
Сколько себя помню, Джей – и только она – все время называет меня этим прозвищем. Понятия не имею, что оно, блин, должно значить. Удивительно, что в детстве я не решила, что так меня и зовут.
Те несколько человек, которые еще на улице, прекрасно ее услышали. Я натягиваю капюшон и быстро поднимаюсь.
– Ты теперь всю жизнь будешь Бусечкой, – смеется Сонни.
– Заткнись, Зайчик Сонни. – Так его зовет его собственная мама.
– Иди на фиг. – Он замечает мой кулон. – Офигеть, это же вещичка дяди Ло?
– Ага. Мама мне подарила. Что случилось? Ты сказал, нужно поговорить.
Мы поднимаемся по лестнице.
– Это я должен спрашивать, что у тебя случилось. Ты все каникулы Малику не писала.
Да, не писала. Мы с ним так и не разговариваем с тех пор, как он высмеял меня перед Шеной и назвал продажной.
– И он послал тебя миротворцем?
– Увы, я у вас по жизни миротворец. Ты все еще злишься на то, что он сказал у Сэл?
Шестнадцатилетняя Старр Картер живет в бедном районе, но учится в престижной частной школе. Хрупкий мостик между двумя ее жизнями рушится, когда на глазах у Старр полицейский убивает Халиля – ее друга детства. Совсем скоро смерть Халиля становится национальной сенсацией: одни называют его бандитом и наркоторговцем, другие устраивают шествия в его честь. Полиция и местный наркобарон угрожают Старр и ее семье. Все хотят выяснить одно: что на самом деле случилось той ночью? Старр – единственная, кто знает ответ, и теперь в ее руках не только собственная жизнь, но и судьбы других людей.
Маша живёт в необычном месте: внутри старой водонапорной башни возле железнодорожной станции Хотьково (Московская область). А еще она пишет истории, которые собраны здесь. Эта книга – взгляд на Россию из окошка водонапорной башни, откуда видны персонажи, знакомые разве что опытным экзорцистам. Жизнь в этой башне – не сказка, а ежедневный подвиг, потому что там нет электричества и работать приходится при свете керосиновой лампы, винтовая лестница проржавела, повсюду сквозняки… И вместе с Машей в этой башне живет мужчина по имени Магаюр.
Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.