Я взлечу - [39]
Завтракаем мы только после полудня. На Рождество Джей всегда печет блинчики с яблоком и корицей, и сегодня тоже: в общественном центре нашлась для нас пачка муки. Обычно мы еще едим бекон, толстенный – я бы за него вышла, если бы так было можно, – но бекона нам не дали.
Мы идем с тарелками в гостиную и сидим на диване, густо намазывая блины арахисовым маслом с желе. После завтрака мы обычно разворачиваем подарки, но сегодня под елью совсем пусто. Джей Рождество оказалось не по карману, и Трею, понятно, тоже. Да мне и не привыкать. Если подарков хотя бы три, уже чудо. Ноль – это почти три. Все нормально.
Джей уходит к себе – звонить пожилым родственникам, которые, как ни странно, еще живы. Мы с Треем загружаем на приставке, которую купил еще отец, игру про Майкла Джексона. Клянусь богом, на свете очень мало что может сравниться с этой игрой. Она учит танцевать как Майкл Джексон. Конечно, можно просто тыкать нужные кнопки и все равно победить, но мы с Треем выкладываемся на полную. Дрыгаем ногами, хватаемся за ширинку… И оба очень хотим друг друга уделать.
– Гляди, как я могу! – говорит Трей, делая очередной выпад ногой. Игра оценивает его как «идеально!». Он всегда очень высоко задирает ногу – наследие университетского оркестра. – Ого-го, малышка, у тебя нет шансов!
– Врешь! – Я кружусь вокруг своей оси и тоже получаю «идеально!». Еще бы. Я все движения наизусть знаю. Майка я обожаю еще с тех пор, как раскопала на ютубе видео с премьеры Billie Jean. Мне было шесть, и я была покорена. Он так грациозно двигался, а толпа отзывалась на каждый шаг, каждый прыжок. А еще у нас с ним одна фамилия. Я сразу полюбила его, как любят близких.
То видео я пересматривала, пока не выучила каждое движение. Потом дедушка с бабушкой включали Billie Jean на всех семейных праздниках, и я устраивала представление. Неважно, были это кулинарные посиделки, воскресный обед или поминки. Все обожали смотреть, как я танцую, а я обожала их внимание.
Да, у чувака были проблемы, и не во всех из них мне хочется разбираться, но его талант никуда не делся. Как бы там ни было, он всегда оставался самим Майклом Джексоном.
Я тоже так хочу. Ладно, не совсем так – прости, Майк, – но я тоже хочу, чтобы однажды про меня сказали: «Да, ее отца застрелили, ее мама сидела на наркотиках – типичный случай для гетто. Но она выросла, стала самой Брианной Джексон и наделала крутых вещей».
Я легонько толкаю Трея в грудь, отхожу от него лунной походкой, подпрыгиваю, разворачиваюсь в воздухе и приземляюсь на носки, одновременно выставляя вперед два средних пальца. Легендарный танец!
Трей хохочет:
– Эй, такого Эм-Джей не делал!
– Ага, это уже Би-Джей.
– Звучит как-то…
– Да пофиг.
Брат падает обратно на диван.
– Все, этот раунд за тобой. Это мне даже не повторить.
– О да. – Я падаю рядом. – Ну раз я выиграла, ты знаешь, что делать.
– Ну уж нет!
– Таковы правила!
– Сегодня день рождения Иисуса, а правила конкретно нарушают вторую заповедь.
Я наклоняю голову.
– Только не делай вид, что весь такой религиозный.
– Ты даже не выиграла! Я просто сдался.
– Это. Считается. За победу. – Каждое слово я сопровождаю хлопком в ладоши. – Вперед.
– Ну блин…
Ворча, брат опускается на колени и бьет мне поклоны.
– Славься, о величайшая Бри.
– Лучший Эм-Джей здесь ты, – подсказываю я.
– Лучший Эм-Джей здесь ты.
– И ты красиво надрала мне зад.
– И ты красиво… – остаток фразы он бормочет так тихо, что ничего не разобрать.
Я подношу ладонь к уху.
– Чего-чего?
– Красиво надрала мне зад! – повторяет брат громче. – Довольна?
– Ага! – ухмыляюсь я.
– А, ладно, – бормочет он, садясь на диван. – Готовься к реваншу!
Возвращается Джей, зажав щекой и плечом телефонную трубку. В руках у нее коробка.
– А вот и они. Дети, поздоровайтесь с дядюшкой Эдвардом! – Перехватив коробку одной рукой, она вытягивает телефон в нашу сторону.
– Он еще не помер? – удивляется Трей. Я пихаю его локтем. Грубиян.
– Здрасте, дядя Эдвард! – говорим мы.
Вообще-то он дядя матери Джей, то есть наш двоюродный прадед. Мы никогда в жизни не виделись, но Джей все равно каждый раз заставляет нас здороваться.
Она снова подносит телефон к уху.
– Ладно, не буду мешать вам спать. Просто хотела пожелать счастливого Рождества… Ладно, хорошо, всего доброго, – и вешает трубку. – Да ладно, он серьезно заснул прямо посреди разговора?
– Повезло, хоть не помер, – заявляет Трей. Джей косо на него смотрит. Он кивает на коробку: – Что это?
– Так, небольшой сюрприз к Рождеству.
– Ма, мы же договорились, что не будем покупать…
– Сынок, я ничего и не покупала. Копалась в гараже, искала, что бы продать, и нашла кое-какие вещи вашего папы.
– Это все его? – спрашиваю я.
Джей садится по-турецки на пол.
– Угу. Мне пришлось спрятать кое-что от вашей бабушки. Она хочет вообще все его вещи себе забрать. Ну и от себя, конечно, прятала. – Она опускает глаза. – А то бы, наверно, продала… когда мне было плохо. – Это она про свою зависимость.
В коробке вещи моего отца. Он когда-то брал их в руки. Что-то, может быть, каждый день. Без чего-то он не был бы собой.
Я открываю коробку. Наверху – панамка защитного цвета. Офигенно стильная штука, как я люблю. И он, конечно, любил.
Шестнадцатилетняя Старр Картер живет в бедном районе, но учится в престижной частной школе. Хрупкий мостик между двумя ее жизнями рушится, когда на глазах у Старр полицейский убивает Халиля – ее друга детства. Совсем скоро смерть Халиля становится национальной сенсацией: одни называют его бандитом и наркоторговцем, другие устраивают шествия в его честь. Полиция и местный наркобарон угрожают Старр и ее семье. Все хотят выяснить одно: что на самом деле случилось той ночью? Старр – единственная, кто знает ответ, и теперь в ее руках не только собственная жизнь, но и судьбы других людей.
Жизнь Лизы Хоули складывалась чудесно. Она встретила будущего мужа еще в старших классах, они поженились, окончили университет; у Эриха была блестящая карьера, а Лиза родила ему двоих детей. Но, увы, чувства угасли. Им было не суждено жить долго и счастливо. Лиза унывала недолго: ее дети, Тео и Джульетта, были маленькими, и она не могла позволить себе такую роскошь, как депрессия. Сейчас дети уже давно выросли и уехали, и она полностью посвятила себя работе, стала владелицей модного бутика на родном острове Нантакет.
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.