Я взлечу - [33]
«У Сэл» – одно из немногих мест, где можно забить на правила. Стены грязные и закопченные, кожа на диванах потрескалась. В меню из здоровой пищи только острый перец и лук – добавки к пицце.
Большая Сэл принимает заказы за стойкой и криком передает указания на кухню. Если что-то слишком долго готовят, она спрашивает:
– Мне что, пойти к вам и сделать все самой?
Она совсем миниатюрная, но весь Мидтаун – и весь Сад тоже – знает: с ней шутки плохи. На ее кафе никогда никаких граффити – редкое достижение.
– Привет, Бри, привет, Малик, – здоровается она, когда подходит наша очередь. Трей работал у нее еще в старших классах, и с тех пор Сэл – наша дорогая итальянская тетушка. – А что с вами за очаровательная юная дама?
– Шена, – представляет Малик. – Она давненько здесь не была, простите уж ее.
Шена в шутку пихает его локтем.
– Ах ты стукач!
Ну ни фига себе у них близкие отношения.
– Да ладно, я не сержусь, – отвечает Сэл. – Вот попробует кусочек – и станет заходить почаще. Что будете заказывать?
– Среднюю пеперони и добавить сыра? – спрашиваю я Малика. Это наш обычный заказ.
– Ой, а можно еще туда канадского бекона? – спрашивает Шена.
– Я не против, – отвечает Малик.
Во-первых, кто вообще кладет в пиццу канадский бекон?
Во-вторых, эта хрень даже на бекон не похожа. Канадцы, не обижайтесь, но это просто ветчина для худеющих.
Сэл принимает заказ, берет у Малика (он сказал, что заплатит за всех) деньги, раздает нам стаканы и отправляет искать стол. Еще она говорит, что Трея мы не застали. Он ушел обедать. Видимо, даже пицца может надоесть.
Мы наливаем себе газировки из фонтана и показываем Шене наш любимый столик в углу, где мы обычно сидим втроем с Сонни. Там почему-то всегда свободно. Честно, я не могу представить, как сажусь где-то еще. Наш столик для нас примерно то же самое, что для прихожан храма их скамьи: если кто-то вдруг займет его, мы одним только взглядом испепелим его на месте.
Малик закидывает руку на спинку дивана. По факту – обнимает за плечи Шену. Но я буду делать вид, что он просто закинул руку на спинку.
– Бри, включишь песню? – просит он.
Шена отпивает газировки.
– Что за песня?
– Бри на днях записала свой первый трек. Весь школьный автобус сегодня слушал.
– О, я тоже хочу! – отвечает Шена.
Если бы она утром ехала со всеми и там ее услышала, я была бы не против. Но теперь… теперь все иначе.
– Может, в другой раз.
– Да ладно, Бри, ну чего ты? – спрашивает Малик. – Уже все, кроме меня, слышали. Чувствую себя каким-то изгоем.
Прямо как я сейчас, ага.
– Не такая уж она и классная, – отмахиваюсь я.
– Она по-любому огонь, я слышал от тебя достаточно мегаохрененных строчек. Например… «По улицам бродит зверь один…»
– «Его называют крэк, кокаин», – вспоминаю я собственные слова.
– «Он прокусывает вены, втирается в доверие, и твоя мама милая теперь не мама тебе, только фамилия твоя – ее», – заканчивает Малик. – Ну и мое самое любимое: «Он безоружен и опасен, Америка создала нас с ним, но говорит о нас, лишь…»
– «Когда мы умираем, нас в этом обвиняя», – договариваю я.
– Сильно, – говорит Шена.
– У Бри талантище, – отвечает Малик. – Короче, песня по-любому крутая. Только пообещай, когда прославишься, не забывать старых друзей. Я знал тебя, еще когда ты боялась Большой Птицы.
– Большой Птицы? – прыскает Шена.
– Ага, – фыркает Малик. – Бри зажмуривалась каждый раз, когда он появлялся в «Улице Сезам». Однажды на день рождения Сонни его отец надел костюм Большой Птицы, и Бри с воплями сбежала.
Шена хохочет. Я стискиваю зубы. Вообще-то он не имел никакого права ей это рассказывать и выставлять меня посмешищем.
– Такая огромная птица – это же ненормально! – выплевываю я.
Ну правда же. Вот канарейка Твити – самое то, обожаю его. А Большая Птица – мутный тип. Вы вообще его гнездо видели? Он там небось трупы прячет.
Увидев, что мне ни хрена не смешно, Малик перестает хохотать.
– Бри, расслабься, я просто шучу.
– Ладно, – бормочу я, – хрен с тобой, – достаю телефон и запускаю песню.
Шена пританцовывает.
– Ого, а бит ничего так.
Начинается первый куплет, и брови Малика встают домиком. И до конца песни так и стоят. На словах про Лонга с Тэйтом они с Шеной внимательно смотрят на меня.
– Круто, Бри, круто, – говорит Шена, дослушав.
– Ага. – Малик закусывает губу. – Мощно.
Но выражение его лица говорит о другом.
– Что не так? – спрашиваю я.
– Просто… просто ты читаешь о том, чего никогда не делала.
– Малики, по-моему, ты не совсем понял… – возражает Шена. Что еще за «Малики»? – Бри и не говорит, что она этим всем занимается. Песня о том, что этого от нее ждут.
– Вот именно! – говорю я.
– Я-то понял, но, мне кажется, много кто не поймет, – отвечает Малик. – И чего это тебя на стволы потянуло?
Да блин, реально?
– Малик, какая разница?
Он поднимает руки в знак примирения.
– Забей, закрыли тему.
Ну все, еще чуть-чуть, и я взорвусь.
– Да что с тобой такое сегодня?
– Это я у тебя должен спрашивать.
Официант ставит на стол раскаленную пиццу. Мы молча принимаемся за еду.
Через какое-то время Шена кладет свой кусок на тарелку и вытирает руки салфеткой.
– Бри, вообще я хотела с тобой поговорить.
Шестнадцатилетняя Старр Картер живет в бедном районе, но учится в престижной частной школе. Хрупкий мостик между двумя ее жизнями рушится, когда на глазах у Старр полицейский убивает Халиля – ее друга детства. Совсем скоро смерть Халиля становится национальной сенсацией: одни называют его бандитом и наркоторговцем, другие устраивают шествия в его честь. Полиция и местный наркобарон угрожают Старр и ее семье. Все хотят выяснить одно: что на самом деле случилось той ночью? Старр – единственная, кто знает ответ, и теперь в ее руках не только собственная жизнь, но и судьбы других людей.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.