Я выбираю свободу! - [14]

Из всех присутствующих я хорошо знал только одного, специалиста по магии хаоса. Вернее, не просто знал. Тай был хаоситом исключительной силы и, пожалуй, единственным, кого я мог с полной уверенностью назвать другом. Но в нынешней ситуации настораживало не это: мы оба состояли в некоторой… оппозиции Владыке, насколько позволяла присяга. Проще говоря, мы, конечно, исполняли его приказы, но самого Пресветлого не ставили ни в грош. Таналиор вышел из портала первым, сквозь легкий прищур с усмешкой огляделся. Встретившись со мной взглядом, ухмыльнулся понимающе и, подмигнув, кивнул, здороваясь. У него при себе никаких пожитков не имелось.

Следом за ним появился вещевик — щуплый испуганный мальчишка-подросток с даром настолько чахлым, что его направление было сложно определить. Целитель (заодно являющийся носителем магии смерти), напротив, при незначительной силе дара оказался очень стар — это читалось в его усталых выцветших глазах, из которых ушло желание жить, кажется, еще до моего рождения. Пространственник и менталист выглядели крепкими середнячками, явно неплохо знающими друг друга, а лица их показались мне знакомыми.

Следом из портала выступил Владыка в сопровождении очередного старшего сына, чьего имени я не помнил. Наследники сменяли друг друга с завидной регулярностью: наш Пресветлый не стремился уйти на покой, а терпение «первых после бога» рано или поздно лопалось, и они организовывали попытки переворотов. Только на моей памяти старших сыновей поменялось восемь или девять. Правда, боги не обделили Владыку мужской силой, и подобная естественная убыль поголовья принцев восполнялась с лихвой. Помимо десятка наследников он уже пережил пятерых жен, и это не считая бастардов (кто их, бастардов, в самом деле, считает?), некоторых из которых Владыка, пребывая в хорошем настроении, даже признавал.

Начались вежливые расшаркивания, и я потихоньку занял свое место по соседству с Таем, попутно пытаясь вспомнить, где же мог видеть эту угрюмую парочку — вторую ось Круга.

— Ну как, освоился в этой помойке? — тихо уточнил он, с интересом оглядываясь.

— Что мог — сделал. Но я так и не понял, для чего нужен здоровенный дом, если мы тут в худшем случае на сутки, а посла среди присутствующих… Что? — осекся я, потому что Тай посмотрел на меня очень странно, с непонятным сомнением и подозрением.

— Ты что, еще не понял, зачем этим выродкам понадобился Круг Жизни, да еще непременно из представителей древних родов? — с ухмылкой уточнил он.

— Я полагал, что для скрепления договора, но уже догадался, что это не так. Думаешь, нас собираются по древнему обычаю принести в жертву?

— Не в том смысле, который ты в это понятие вкладываешь, но… да. Наш многоуважаемый и пекущийся о нуждах родины решил нас всех здесь похоронить. Собственно, достаточно взглянуть на контингент, чтобы это понять.

— Выбор посланцев мне тоже показался подозрительным, но я никак не могу вспомнить вторую ось. И что ты имеешь в виду под словом «похоронить»?

— С этими двумя все просто, они — идеологи оппозиционного движения, — пожал плечами Тай.

— А оно у нас есть? — не удержался я от язвительности.

— Ага. Вот оно. — Он с сарказмом кивнул на молчащую парочку.

— Честно говоря, выглядят они довольно жалко. Даже без учета местонахождения. Как их сюда вообще затащили? Силком?

— Зачем? Почти добровольно. У менталиста при отсутствии родителей три незамужних младших сестры, у второго — жена и сын, — усмехнулся он. — А что выглядят жалко, так все остальные…

— Спасибо, я в курсе, радикальная оппозиция осела по эту сторону границы. Но ты так и не ответил, что за похороны и откуда вообще такие выводы?

— Похороны? А-а. Слышал ли ты, любезный друг мой, когда-нибудь об отреченной земле и связанном с ней обрядом? — менторским тоном начал Тай, но запнулся, увидев мой злой взгляд, и виновато кашлянул. — В общем, магия старая, ее сейчас мало кто помнит, но в архивах есть. Не знаю уж, где его откопала эта крошка, но наш Пресветлый так бесился — изумительное зрелище, я в тот момент почти смирился с поражением.

— Какая крошка? — нахмурился я, потеряв нить разговора. Таналиор — хороший друг и хороший маг, но так любит молоть языком и растекаться мыслью по древу, что в подобные моменты даже мне хочется его убить. Большего зануды Великое Древо еще не касалось своей тенью.

— Мак Валлендор же! А ты не слышал, что ли? Его как только не называют и какие о нем только слухи не ходят! Вот, например…

— Тай! — окликнул я. Получилось излишне громко, и на нас обернулась чуть ли не вся процессия, неторопливо движущаяся с площади в сторону места обитания здешнего правительства. Во всяком случае, я был уверен, что направляемся мы именно туда.

— Извини, это я просто соскучился, — безмятежно улыбнулся хаосит, а я в ответ многозначительно потер костяшки пальцев правой руки, сжатой в кулак. — Так. О чем я? Обряд. В общем, я не знаю подробностей, и уж тем более не знаю истории его возникновения, но он явно ненамного моложе всего нашего народа. Суть в том, что некая часть земли объявляется… ну вроде как священной, ничьей, и вступить на нее с дурными помыслами нельзя. Не знаю, как это работает и зачем местным в качестве жертвенных баранов понадобились мы — может, захотелось содрать с Пресветлого дополнительную контрибуцию, а, может, есть какая-то тонкость в обряде. В общем, главное, проводить его будем мы, а те, кто совершает обряд, привязывают себя к указанной земле. Насовсем. До конца жизни. Так что готовься, мой дорогой друг, куковать нам на этой помойке вечно.