Я выбираю смерть - [51]

— Теперь слушайте меня, заговорил он, обращаясь, как командир к солдатам. — Все должно быть сделано максимум за полчаса. Группу веду я.

— Ты не заболел? — подскочил Мозг. — Дай я тебе лоб пощупаю.

Ирцарио перехватил и вывернул его руку, выбил автомат из рук Мелкого и уставился на Зверя. Тот целился в него из ружья.

— Давай, — кивнул Ирцарио. — Стреляй, Зверь. Разгерметизируй тут все к хуям.

Зверь заскрипел зубами и опустил оружие.

— Отлично. — Ирцарио выпустил Мозга. — Еще раз, сначала. Я командую операцией. Приходим, берем и уходим — все предельно просто. Без игр, без выпендрежа. Мозг, скажи пилоту, чтобы…

Голос пилота прервал его:

— Зафиксировали Хирта. Он один идет через лес. Пристегните ремни, чтоб не влипнуть бошками в потолок. Сейчас сперва входим в атмосферу, а потом сразу вертикальная посадка.

Все поспешили выполнить предписание. На лицах военных читался азарт. Они уже успели позабыть о недавнем инциденте. Только Ирцарио хмурился, думая: «Почему Хирт один? Что с остальными? Где этот чертов Лейст и где Елари?»

От ответов его отделяло всего пять минут, напоминающих пять тысячелетий.

Глава 33

Дверь была открыта. Елари лежала в одежде, на неразобранной кровати, уставив неподвижный взгляд в потолок. На появление Лейста она не отреагировала.

— Привет, — сказал он и, не дожидаясь приглашения, сел на краешек кровати.

Девушка не шелохнулась, но Лейст почувствовал, как она напряглась.

— Все это время я воевал с тобой, — заговорил Лейст, глядя на свои сцепленные ладони. — Мне казалось, что только ты стоишь между мной и жизнью. Казалось, что стоит только убить тебя, у себя в голове, как снова засияет солнце. Но даже десять лет в десанте не смогли тебя убить.

Она слушала. Лейст был уверен, что Елари не пропускает ни одного его слова, и продолжал говорить:

— Лишь когда я убил ту женщину, ты умерла — одновременно с ней. Хотя нет, не правда. Ты умерла, когда я узнал, что эти двое убили её дочь, которую я хотел спасти. И вот, я получил свою свободу. Знаешь, что я понял? На самом деле ты стояла между мной и смертью. Я убил тебя, а больше не было ничего, кроме, разве что, навыков десантника.

Лейст прикоснулся к ее голени, и девушка вздрогнула, но не сделала попытки отодвинуть ногу.

— Ты должна понять, — продолжал Лейст. — Я не оправдываюсь и даже не испытываю чувства вины. Будь на то необходимость, я убил бы сотни таких, как она — невинных. Цивилизации не существует — этому меня научили в армии. Есть сильные и слабые. А еще есть закон — он сильнее всех. Я не пошел против закона, и мне плевать на разрушенные жизни. Мне больно было, потому что ты умерла тогда. И я бросился в Аид, как в древних мифах, чтобы вернуть твою душу. Неосознанно я принес большую жертву, и бог, может, впервые за тысячи лет, принял ее. Ты вернулась, ты здесь. Я… я снова люблю тебя, и теперь не буду пытаться убить.

Ее нога дрожала под его пальцами. Лейст понимал, что девушка задыхается от слез, но молчал и даже не повернул головы.

— Ты изуродовал себя, — прошептала она.

— Пожалуй, так.

— Я виновата…

— Нет! — Лейст встал и подошел к окну, уставился на вековой лес, тянущийся до горизонта. — Ты не можешь отвечать за действия человека, которого давно вычеркнула из жизни. Закончили эту тему, не желаю слышать.

Его резкий тон удивил ее. Слезы просохли. Елари села на кровати и несколько раз глубоко вдохнула.

— Так что же дальше? — спросила она. — Теперь, когда ты воскрес, твоим призванием оказались пляски под дудку Хирта? Ты всерьез вознамерился убить принцессу Иджави?

— Если на то будет необходимость.

— Но…

— Елари. — Он повернулся и наконец посмотрел ей в глаза. — Я не собираюсь сидеть в тюрьме за убийство полицейского и попытку развязать Галактическую войну. Почему-то я верю, что Хирт хочет добиться мира, и я помогу ему в этом. Может, в этом мире и для меня найдется место — как знать. Вопрос о том, что буду делать дальше я, даже не стоит. Вопрос в другом: что будешь делать ты?

Когда стихли последние слова Лейста, воцарилась тишина. Елари сидела, глядя в пол, не двигаясь и, кажется, даже не дыша. Лейст только сейчас начал понимать свой вопрос. Он открыл было рот, чтобы выразить мысль иначе, как-то смягчить жестокий смысл вопроса, но Елари заговорила первой:

— А какие варианты у меня есть? Вы с Хиртом вознамерились устроить переворот. Вернее, переворот устроишь ты, потому что у него кишка тонка. Я молчу о том, что как только ты все сделаешь, он от тебя отвернется — ты и сам об этом думал. Но сейчас ведь речь о другом, так? Да, мы говорим обо мне. Что должна делать я, если мы вместе доберемся до «Ковчега»? Теперь, когда я знаю, что должно произойти. Я могу молчать и улыбаться, смотреть, как вы обезглавливаете мой народ. Нет, я не смогу так. Или сказать правду, донести на вас? Тогда тебя казнят. Я не хочу этого.

Лейст молчал. Она все поняла верно. Вот он, момент, который повернет все в какое-то новое русло. Момент, после которого повернуть назад будет уже невозможно.

— Я останусь здесь, — шепнула девушка.

— Что?

— Ты меня услышал. Я останусь здесь — и будь что будет. Я не хочу лететь на «Ковчег» с таким грузом. Не хочу ничего решать.