Я выбираю смерть - [29]

— Гордости у тебя меньше не стало, — вздохнула она.

Лейст не успел ответить — из коридора послышался сигнал тревоги.

— Что он там устроил? — поморщился Лейст, в душе радуясь поводу прервать неудобную сцену. — Пойдем со мной, посмотрим, в чем дело.

Елари безропотно подчинилась.

У самого входа в рубку навстречу им выскочил священник.

— Я ничего не трогал, оно само! — заголосил он.

Лейст понимал его панику: мягкий неоновый свет в рубке погас, а вместо него помещение освещалось красными сполохами. Сирена надрывалась все громче.

Лейст подошел к пульту управления.

— Что там? — тут же оказался рядом священник.

— Патрульный корабль, — процедил сквозь зубы Лейст. — Запрашивал стыковки, а теперь грозится уничтожить.

— Что ж они злые такие? — проворчал священник.

— Корабли-призраки подлежат уничтожению без разбирательств. А теперь тихо — я отвечу, пока он ничего не сделал.

Лейст отключил сирену и настроил соединение. Пока его пальцы бегали по клавиатурам, Елари подошла и встала рядом.

— Ты все же стал пилотом? — спросила она. — Я рада за тебя, правда.

Он не смог найти слов и просто посмотрел на неё так, что она отвела взгляд.

— Вызывает патрульная группа номер триста семьдесят восемь, — заскрежетал голос из динамиков.

Лейст склонился к микрофону и ответил:

— Чем могу быть полезен?

Он надеялся, что его голос действительно звучит спокойно и немного нагло. Так в его представлении должны были говорить гинопосцы.

— Есть подозрение, что корабль незаконно захвачен.

Голос полицейского стал нерешительным — он понял, что практически лишен почвы под ногами. Гинопос не обязан отчитываться перед местной полицией, у них нет документов, которые можно проверить, да и задержать их — ни физически, ни юридически — не представлялось возможным.

— Захвачен? — Лейст заставил себя усмехнуться. — Бред.

— Все же мы бы хотели осмотреть корабль…

— А я бы хотел осмотреть твою мамашу. Сделай нам обоим одолжение, исчезни.

Голос помолчал. Лейст воспользовался этим, чтобы посмотреть на своих спутников, и увиденное ему не понравилось. Елари смотрела на священника так, будто готова была вцепиться ему в горло. Она знала этого человека и явно лучше, чем хотелось. Священник не обращал на девушку внимания. Он прислушивался к разговору, и выражение его всегда добродушного лица было непривычно жестоким. Лейст только раз видел у него такое лицо: прошлым вечером, после визита Реввера. Мысленно Лейст сделал себе пометку: вытрясти все секреты из этой парочки, как только патрульный уберется восвояси.

— Я, конечно, не имею права приказывать, — вновь заговорил голос, — но настоятельно рекомендую согласиться на стыковку. В противном случае я буду вынужден доложить о потенциальной угрозе, и тогда вами заинтересуются на правительственном уровне.

В этот момент Лейст отбросил личные мотивы и стал рассуждать, как гинопосец. Нужен ли ему этот дурацкий конфликт на ровном месте? Нет, не нужен. Ему нужно содействие от местных, а не палки в колеса.

— Ладно, господин полицейский, — вздохнул Лейст. — Запускаю режим стыковки, десять минут. Конец связи.

Лейст поднял с пола гинопосскую форму и обернулся к товарищам по несчастью:

— Вы оба будете слушать меня, если хотите остаться в живых. У нас десять минут, чтобы подготовиться к спектаклю. Идем в каюту.

Глава 22

В каюте было два магнитных стула, намертво притягивающихся к полу, как и вся остальная мебель на корабле. Веревку Лейст без труда обнаружил в кладовке. Привязывая пленников к стульям, Лейст инструктировал их:

— Вы — просто парочка перепуганных узоргов. Смотрите в пол, всхлипывайте — ведите себя естественно.

— Все ради того чтобы ты прошел проверку? — усмехнулась Елари.

Лейст помедлил с ответом, и в разговор вмешался священник:

— У тебя есть другой выбор, сестренка? Если полиция захватит корабль, то его вернут гинопосцам, вместе со всем багажом. Под багажом я подразумеваю тебя и меня. Виан отправится в комфортабельную тюрьму на Иргиле, а мы сдохнем перед толпой ликующих гинопосцев.

Елари чуть не прожгла его насквозь яростным взглядом.

— Ты-то не сдохнешь, тварь, — прошипела она. — Тебя сберегут до конца.

— Да, точно, и я удостоюсь чести увидеть последние секунды расы узоргов, — кивнул священник. — Это все в корне меняет, детка. Давай, обгадь нам все, что только можешь.

— Хватит. Оба, — приказал Лейст, который уже слышал лязг стыковочных механизмов, завершающих работу. — Все просто: сейчас мы — команда, и будем делать все, чтобы пройти проверку.

— Тебя это тоже касается, — сказал священник. — Прежде чем они войдут, ударь меня пару раз как следует. Спрашивай, где «Ковчег».

— «Ковчег»? — нахмурился Лейст. Название казалось смутно знакомым, но не более.

— Да. И приготовься к тому, что тебе придется бить ее. Гинопосца не остановит ни то, что она женщина, ни то, что красавица.

Из коридора слышались шаги. Лейст, как раз закончивший связывать девушку, подошел к священнику.

— Только осторожнее, — попросил тот. — У меня еще могут быть дети.

Лейст несколько раз с силой ударил его по лицу, сопровождая свои действия матерной руганью. Шаги все ближе, ближе, и вот наконец смолкли. Лейст обернулся, тяжело дыша, будто после тяжелой работы. На пороге каюты стояли двое полицейских.