«Я видел вечность в час ночной»: небеса и рай в английской литератур - [11]

Шрифт
Интервал

Пророческие поэмы Блейка оказались слишком сложными для широкой читательской аудитории, а его призыв к строительству «ментального» Иерусалима — слишком радикальным для консервативной религиозной среды. Популярность же завоевало небольшое стихотворение «Иерусалим» (которым Блейк открывает поэму «Милтон»), воспевающее веру в строительство Небесного Града на Британской земле. Град Небесный противопоставлен английскому «Граду Земному», как небеса — аду, а поэт видит себя милтоновским Спасителем, устремляющимся на колеснице вниз, дабы победить ад и восстановить рай:

And did those feet in ancient time Walk upon England's mountains green? And was the holy Lamb of God On England's pleasant pastures seen?

And did the Countenance Divine Shine forth upon our clouded hills? And was Jerusalem builded here Amongst these dark Satanic Mills? Bring me my Bow of burning gold Bring me my Arrows of desire Bring me my Spear: O clouds unfold! Bring me my Chariot of fire.

I will not cease from Mental Fight Nor shall my Sword sleep in my hand Till we have built Jerusalem In England's green & pleasant Land.

*

На этот горный склон крутой
Ступала ль ангела нога?
И знал ли Агнец наш Святой
Зеленой Англии луга?
Светил ли сквозь туман и дым
Нам Лик Господний с вышины?
И был ли здесь Ерусалим
Меж темных Фабрик Сатаны?
Где верный меч, копье и щит,
Где стрелы молний для меня?
Пусть туча грозная примчит
Мне колесницу из огня.
Мой дух в борьбе несокрушим,
Незримый меч всегда со мной,
Мы возведем Ерусалим
В зеленой Англии родной.
(Пер. С.Я.Маршака)

Еще от автора Елена Ивановна Волкова
«Умереть хочется – грешен»: исповедальность Льва Толстого

Статья написана в начале 2000-х гг. для предполагавшегося издания "Исповедей" Августина, Руссо и Толстого в трёх томах, не публиковалась.


Религия и художественная культура: худой мир лучше доброй ссоры

Оп. в сборнике "Двадцать лет религиозной свободы в России" М.: Центр Карнеги, 2009.См. 1990 2000 гг. в истории РПЦ.


Заключение специалиста по поводу явления анафемы (анафематствования) и его проявление в условиях современного светского общества

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
АПН — я — Солженицын (Моя прижизненная реабилитация)

Наталья Алексеевна Решетовская — первая жена Нобелевского лауреата А. И. Солженицына, член Союза писателей России, автор пяти мемуарных книг. Шестая книга писательницы также связана с именем человека, для которого она всю свою жизнь была и самым страстным защитником, и самым непримиримым оппонентом. Но, увы, книге с подзаголовком «Моя прижизненная реабилитация» суждено было предстать перед читателями лишь после смерти ее автора… Книга раскрывает мало кому известные до сих пор факты взаимоотношений автора с Агентством печати «Новости», с выходом в издательстве АПН (1975 г.) ее первой книги и ее шествием по многим зарубежным странам.


Дядя Джо. Роман с Бродским

«Вечный изгнанник», «самый знаменитый тунеядец», «поэт без пьедестала» — за 25 лет после смерти Бродского о нем и его творчестве сказано так много, что и добавить нечего. И вот — появление такой «тарантиновской» книжки, написанной автором следующего поколения. Новая книга Вадима Месяца «Дядя Джо. Роман с Бродским» раскрывает неизвестные страницы из жизни Нобелевского лауреата, намекает на то, что реальность могла быть совершенно иной. Несмотря на авантюрность и даже фантастичность сюжета, роман — автобиографичен.


Том 5. Литература XVIII в.

История всемирной литературы — многотомное издание, подготовленное Институтом мировой литературы им. А. М. Горького и рассматривающее развитие литератур народов мира с эпохи древности до начала XX века. Том V посвящен литературе XVIII в.


Введение в фантастическую литературу

Опираясь на идеи структурализма и русской формальной школы, автор анализирует классическую фантастическую литературу от сказок Перро и первых европейских адаптаций «Тысячи и одной ночи» до новелл Гофмана и Эдгара По (не затрагивая т. наз. орудийное чудесное, т. е. научную фантастику) и выводит в итоге сущностную характеристику фантастики как жанра: «…она представляет собой квинтэссенцию всякой литературы, ибо в ней свойственное всей литературе оспаривание границы между реальным и ирреальным происходит совершенно эксплицитно и оказывается в центре внимания».


Перечень сведений, запрещенных к опубликованию в районных, городских, многотиражных газетах, передачах по радио и телевидению 1987 г.

Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (Главлит СССР). С выходом в свет настоящего Перечня утрачивает силу «Перечень сведений, запрещенных к опубликованию в районных, городских, многотиражных газетах, передачах по радио и телевидении» 1977 года.


Время изоляции, 1951–2000 гг.

Эта книга – вторая часть двухтомника, посвященного русской литературе двадцатого века. Каждая глава – страница истории глазами писателей и поэтов, ставших свидетелями главных событий эпохи, в которой им довелось жить и творить. Во второй том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Пикуль, Булгаков, Шаламов, Искандер, Айтматов, Евтушенко и другие. Дмитрий Быков будто возвращает нас в тот год, в котором была создана та или иная книга. Книга создана по мотивам популярной программы «Сто лекций с Дмитрием Быковым».