Я верю в завтра - [47]

— А я думала, что когда ты возвращаешься вечером с работы, тебе совершенно не хочется о ней говорить, — возразила Бритт. — Похоже, мы оба ошибались…

— Теперь я понимаю, что нам следовало бы чаще разговаривать вот так, как сейчас. Иногда мне кажется, что единственные моменты, когда мы были по-настоящему близки, были те, когда мы занимались любовью.

Он просто констатировал факт, но Бритт вдруг остро ощутила и то, что Крейг сидит так близко к ней, и интимность обстановки в комнате, и уютное потрескивание пламени в камине. «Как жаль, — подумала она с грустью, — что все это лишь видимость, а на самом деле мы далеки друг от друга как никогда».

Казалось, Крейг прочел ее мысли. Его глаза потемнели. Он привлек к себе ее лицо и нежно поцеловал Бритт. Вначале это было лишь легкое, мимолетное прикосновение губ, и вдруг, словно долго сдерживаемая внутри страсть неожиданно выплеснулась наружу, он набросился на нее с жадным поцелуем, разбудившим ответную страсть в самой Бритт. Ей мучительно захотелось большего — чтобы он прижал ее к груди, чтобы он…

Крейг отстранился так же стремительно, как и набросился с поцелуями. Он встал и посмотрел на Бритт.

— Обещаю, что это больше никогда не повторится. На какое-то мгновение я забыл…

Бритт, ощущая неловкость от того, как предательски дрожат ее губы, тоже поднялась. Пробормотав, что очень устала за день, она начала подниматься наверх, оставив Крейга одного у камина.

Когда Крейг появился в спальне, Бритт уже лежала в кровати, притворяясь, что спит. Он долго стоял на пороге, а затем до нее донесся стук закрываемой двери и его шаги — очевидно, он направлялся в комнату для гостей.

Поняв, что он не вернется в спальню, Бритт поднялась, надела халат и долго стояла у окна, вглядываясь в темноту сентябрьской ночи.

Пришла пора взглянуть, наконец, правде в глаза, честно признаться в том, что она все еще любит Крейга — да, собственно говоря, никогда не переставала его любить. Его недавний поцелуй свидетельствовал о том, что и она ему небезразлична, что он ощущает по крайней мере физическое влечение к ней, независимо от того, что между ними произошло.

Этот поцелуй и рассказ Луизы Эквайер вселили в Бритт надежду. Она решила, что за то время, что проведет в Дуглас-Гроуве, ей надо постараться вернуть любовь Крейга, доказать ему, что они могут быть счастливы вместе. Неважно, если эта борьба потребует мужества и сил, думала Бритт, сворачиваясь калачиком в постели. Она снова станет женой Крейга — не только формально, но и фактически.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Приглашение Эквайеров провести уик-энд в их загородном доме пришло на следующий день.

Они как раз завтракали все вчетвером, сидя вокруг стола в залитой солнцем столовой. «Милая семейная идиллия», — подумала Бритт с иронией, прислушиваясь вполуха к мелодичному голосу Стефани, красочно описывавшей вечеринку у друзей, где она была накануне. Как всегда, в этих внешне милых описаниях присутствовала изрядная доля желчи и сарказма, столь разрушительная для репутации тех, о ком говорила Стефани.

Бритт внимательно посмотрела на Крейга. Неужели он не видит, что представляет собой Стефани на самом деле? Или он настолько ослеплен ее лучезарной улыбкой, длинными стройными ногами и безупречными чертами лица, делающими ее похожей на породистую кобылу?

Интересно, что он почувствовал, когда жена, которую он считал мертвой, вдруг неожиданно объявилась? Шок — это естественно. Гнев — это было очевидно. А что еще?

Он хотел ее прошлой ночью, в этом у Бритт не было никаких сомнений. Но она, как никто другой, понимала, что физическое влечение составляет лишь часть прочных отношений между мужчиной и женщиной. Она сама испытывала сильное сексуальное влечение к Дэвиду, благодаря чему так страстно отвечала на его ласки, но это была вовсе не та любовь, которую она чувствовала к Крейгу. А что чувствует он по отношению к ней? Желание и только? Даже если это так, физическая любовь — мощное оружие в ее руках. Вопрос только в том, хватит ли ей мужества им воспользоваться…

— …перестанешь, наконец, спать на ходу? Будь любезна отвечать, когда я задаю тебе вопрос, Бритт, — прервал ее размышления голос Стефани.

Увидев, что Бритт вздрогнула, она покачала головой и ехидно улыбнулась.

— Я спросила, собираешься ли ты повторить то меню, которое было на прошлом обеде с Эквайерами. Мне до сих пор жаль беднягу Джона. Еще бы — ему пришлось довольствоваться омлетом, в то время как остальные наслаждались экзотической баскской пищей!

Услышав очередную колкость, Бритт сосчитала до десяти, потом до двадцати, и лишь тогда ей удалось справиться с раздражением и ответить спокойно.

— Вообще-то я планировала нечто другое, — сказала она. — Когда-нибудь потом, когда мы будем принимать одних Эквайеров, я позабочусь, чтобы «бедняга Джон» тоже отдал должное баскским блюдам, только приготовлю их без соли. Но поскольку в воскресенье у нас будут и другие гости, я подумала, что уместнее будет предложить более нейтральное меню. Да, кстати… На этот раз можешь не беспокоиться — пища будет несоленой, так что Джону она не повредит.

Глаза Стефани сузились.