Я вернусь - [57]

Мужчина скорчил недовольную физиономию и левой рукой ловко достал из кармана телефон, включил электронный переводчик и буркнул в него фразу на английском. Телефон откликнулся механическим голосом на русском языке:

– Твой сын дома?

– Нет, – покачала головой Нина, холодея внутри, – он уехал в школу.

– Школа? – переспросил директор, как у умственно неполноценной.

– Школа, да, школа! – закивала головой Нина. – Он здесь.

– Его здесь нет, – оборвал директор.

– Что? – мозг отказался воспринимать информацию.

Директор выдал длинную фразу, в которой ей послышалось что-то вроде пожелания учить английский. Не выдержав беспокойства, моментально охватившего душу, и очередного унижения, Нина разрыдалась.

Мужчина, на удивление, отреагировал быстро. Выбрался из-за стола, схватил коробку с салфетками и принялся подавать их по одной Нине. Та еще горше разрыдалась – она всегда была чувствительна к чужой жалости, потому что ей редко ее дарили.

– Все будет хорошо, хорошо, – принялся бормотать директор, сунув Нине коробку салфеток и возвращаясь к столу, чтобы налить ей воды. Затем он схватил трубку внутреннего телефона, отдал какое-то распоряжение и спустя несколько минут, когда Нина жадными глотками допивала предложенный ей стакан воды, в комнату вошла девушка, похожая на ромашку.

Голубые глаза, светлые волосы и светящаяся во взгляде доброта.

– Это мама Валеры, – на этот раз Нина поняла, что сказал директор.

Она молча кивнула девушке, а та, подойдя и присев перед ней на корточки, неожиданно взяла ее руки в свои.

– Вы говорите по-английски? – спросила девушка.

– Очень плохо, – призналась Нина.

– Хорошо. Могу я?.. – Она повернулась к директору и протянула руку.

Тот кивнул, презрев школьные правила, запрещающие ученикам пользоваться мобильными телефонами, и протянул ей свой смартфон, открыв программу-переводчик.

Рози принялась что-то быстро диктовать в телефон, а тот красиво поставленным женским голосом начал произносить корявые фразы на русском языке, общий смысл которых сводился к следующему: Валера в школу сегодня не пришел, они хотят знать, где он может быть и не происходило ли что-то у них дома накануне?

Помертвевшая Нина протянула дрожащую руку, жестом прося телефон. Глубоко вдохнув, она попросила прощения у директора за свой срыв. Тот быстро кивнул, а Нина начала свой рассказ.

Горький и унизительный, но каждое последующее слово звучало четче и уверенней. На кону стояла жизнь ее пропавшего сына, она это прекрасно понимала. Ей некогда было думать о светских условностях или о том, что могут подумать о ней эта симпатичная девушка и директор.

Из фильмов она знала – чем больше она сейчас расскажет, тем проще им будет найти Валеру. Наверняка информацию они передадут в полицию.

Она рассказала все без прикрас. Про смерть мужа, про путь Валеры вниз, о том, как увезла сына, испугавшись за его жизнь. Как здесь не заладилось и о том, что накануне Дуглас и Валера поскандалили. Директор смотрел на Нину как на прокаженную и отказывался воспринимать информацию, которую выливала на него эта странная женщина, явившаяся в школу в тапочках и домашней одежде. А та, не замечая его реакции, продолжала оправдываться:

– Понимаете, это непросто построить семью в таком возрасте. Я хочу для Валеры лучшей жизни, дать ему шанс, для этого надо немного потерпеть. Дуглас погорячился и назвал нас «белым мусором»… Наверное, он имеет право, мы не вписываемся в местную жизнь, ничего собой не представляем…

– Как вы сказали? – вдруг перебила ее Рози. – Дуглас сказал, что вы «белый мусор»?

– Да, – кивнула удивленная Нина.

А девочка вдруг зажглась, как лампочка:

– Мне кажется, я знаю, где он!

* * *

В приют они поехали втроем – директор забрал Рози с уроков под свою ответственность и вызвался сам отвезти их. Нина едва не задохнулась от ужасного запаха, витавшего в помещении, – что ее мальчик может здесь делать? Но Рози уверенным шагом направилась в кабинет координатора центра и, перекинувшись с ним парой слов, махнула рукой директору и Нине.

– Кажется, он здесь, – прошептал директор и тихонько пожал Нине руку. Если бы она могла, она бы кинулась ему на шею и расцеловала. Неужели все обошлось?

Рози тем временем направилась куда-то в глубь центра и скрылась за одной из дверей. Нина махнула ей вслед рукой, но директор покачал головой и кивнул в сторону небольшого стола и нескольких пластиковых стульев, стоящих в фойе.

– Кофе? – поинтересовался он, направляясь к небольшому аппарату.

При мысли о еде или напитках в такой вони Нину замутило. Да и волнение за Валеру не дало бы ей проглотить ни кусочка. Пока она не увидит сына живым и здоровым, она не сможет успокоиться.

Она молча наблюдала, как директор ловко делает кофе. Левша, не вынимает правую руку из кармана. Интересно, что с ней? За дверью, где скрылась Рози, послышался шум. Вот она распахнулась, и на пороге появился Валера, как был, во вчерашней разорванной и запачканной кровью одежде. Сегодня утром она не видела, как он уехал из дома, он ушел раньше обычного. Нина так быстро вскочила со стула, что опрокинула его.

– Сыночек! – Слезы душили, но она старалась держаться, знала, что сын не любит публичных проявлений нежности, тем более рядом с девушкой, к которой совершенно очевидно неравнодушен.