Я в моей голове - [120]

Маринка очнулась. Заметила, что я на нее смотрю — смутилась и отвернулась.

Наши отношения с Филом охладели. Мы стали меньше общаться на простые, личные темы. Наверное, обижается на меня из-за прекращения нашего иконного бизнеса. Опасаюсь, что летом, воспользовавшись моим отсутствием, он решится самостоятельно махнуть в Москву к Соломонычу. Ну и флаг ему в руки! Мне деньги были нужны не для накопления, а на дело и для финансовой независимости от родителей. Без них мне бы магнитолы не купить и в Питер не уехать для попытки выполнения своей миссии.

Маринка Белова.

После уроков, когда выходил из класса, заметил, что от окна в коридоре мне махнула рукой Маринка. (Что ей понадобилось?) Подхожу, жду. Она тоже стоит и молчит.

— Ждет, чтобы наши все ушли, — догадываюсь.

Дождавшись момента, когда школьный коридор опустеет, она решительно поворачивается ко мне:

— Когда и где мне выполнить твое желание? — решительно заявляет.

— Вот это да! Что это с ней? Из-за чего она решилась? — промелькнули мысли. Я был озадачен.

— Что мне отвечать ей? — размышляю. — Если я сейчас ей откажу, то буду потом сам жалеть, но «поезд уйдет» и я не узнаю истинных причин ее решения. Только будет ли она меня уважать после этого события? — прикидываю. — А если Танька была тогда права?

— Можно сейчас в комнате Бюро, — предлагаю. Она, подумав, кивнула и решительно пошла к комнате. Пожав плечами, двинулся за ней.

В помещении бюро она остановилась посередине комнаты и повернулась ко мне.

— Соловьев, это будет единственный раз, когда я выполняю такое твое желание. Об этом никто не должен узнать. Руками меня не трогать! — решительно заявляет мне.

— Как скажешь, — пожимаю плечами. — Наверняка, все условия продумала заранее, — мелькает мысль. Запираю дверь и сажусь на стул у стены напротив ее. Маринка одета в синее школьное платье, чуть выше колен и черный школьный фартук. На ногах — голубые гольфы.

— Не холодно ли ей по утрам ходить в школу с голыми коленками, хоть эти майские дни теплые по-летнему, — отвлекся.

У Маринки былая решительность улетучилась. Стоит, переминаясь, и мнет край платья в нерешительности. На щеках выступил румянец. Забавно наблюдать за ее поведением.

— Интересно, она перед своим Вовкой обнажалась? И было ли между ними что-нибудь кроме целований, обниманий? — всерьез меня заинтересовало.

— Может тебе помочь? — провоцирую Маринку.

— Понимаешь, я еще никогда перед парнем не раздевалась. Не доходило до этого, — смущенно объясняет она.

— А ты сам, можешь раздеться перед девушкой? — внезапно спрашивает.

— Запросто, — отвечаю, опять пожимая плечами. Встаю, расстегиваю ремень, ширинку и спускаю брюки с трусами до колен. Мой член предательски встает. Маринка во все глаза смотрит на него.

— Это вы так возбуждаетесь? Почему это так? — спрашивает, не сводя взгляда с члена.

— Это мужская эрекция. Эротическое возбуждение. Зачастую у ребят это происходит, не спрашивая нас, — объясняю. — А ты знаешь, как я к тебе отношусь и, глядя на тебя возбудился.

— Ты чего? Мы с тобой договаривались, — всполошилась Маринка, пытливо вглядываясь мне в глаза.

— Я помню. Но эрекцию, в отличие от себя, я контролировать не могу. Тебе ничего не угрожает, — терпеливо успокаиваю.

Маринка продолжает теребить край платья и не решается на дальнейшие действия.

— Ну, что же ты? — подбадриваю ее.

Она вздохнула и, смущенно опустив голову, стала поднимать подол платья, обнажая стройные ножки. Подняв платье до пояса, спустила трусики и снова приподняла платье, показывая мне свое интимное место.

Я, не отрывая взгляда от нее сел на стул. Член у меня стоял колом. У Маринки не широкие, но красивые бедра, стройные ножки, сходящиеся вверху. Но у самого лобка — ножки снова немного расходятся, образуя треугольное пространство. Лобок, покрыт редкими темными волосиками. В самом низу немного видны половые губы и щелочка между ними. Поднимаю голову и неожиданно вижу, что Маринка с напряжением исподлобья смотрит на меня. Наверное, боится насмешек. А мне не до этого. Я еле сдерживаюсь от возбуждения.

— Повернись, — хрипло прошу я.

Немного подумав, Маринка поворачивается ко мне попкой, придерживая платье. Попка у нее тоже, что надо. Круглая и выпуклая.

— Все? — спрашивает меня, глядя через плечо.

— Повернись, — хриплю я.

Маринка снова поворачивается ко мне. Неожиданно, даже для себя я протягиваю руку, просовываю пальцы снизу и касаюсь ее половых губ. Она ахает и немного отстраняется.

— Ты же обещал! — шепчет она, но больше не препятствует моему касанию ее интимного места.

— Я сам от себя этого не ожидал, но уж очень ты красивая, — тоже шепчу. — Можешь меня тоже трогать, где хочешь, — продолжая гладить ее. Маринка от моих движений возбужденно задышала.

— Что ты делаешь? Я сейчас упаду. Прекрати, — шепчет она, закрыв глаза, не пытаясь отстраниться.

Я беру ее за руку и тяну к себе.

— Иди сюда, садись, — разворачиваю ее к себе попкой и усаживаю на свои голые ноги. Ее трусики уже свалились до щиколоток.

— Сережа! Ты же обещал! Не надо, — просит она шепотом. Опирается спиной на меня, вытягиваясь и раздвигая пошире ноги. Маринку трясет мелкой дрожью. Ее щелочка совсем мокрая. Я продолжаю ласкать пальцами клитор. Другой рукой мну поверх платья ее грудь, и нежно целую шею и за ушком, пользуясь тем, что ее голова лежит у меня на плече. Маринка стала постанывать возбужденно дыша. Я, чувствуя членом ее попку, готов был взорваться. В яйцах уже чувствовалась приближающаяся боль. Дыхание у нее ускорилось и стоны стали громче. Я увеличил скорость массажа клитора. Маринка замерла, напряглась. Попыталась сдвинуть колени, и резко вскрикнув начала содрогаться, сильно вцепившись ногтями мне в руку. Я терпеливо ждал, не обращая внимания на боль. Наконец содрогания прекратились и она расслабилась.