Я в моей голове 4 - [114]

Ничего мне сейчас не сделать со своими знаниями из будущего, — пришел я к выводу через несколько месяцев учебы и работы на факультативе. Когда наступит время «писюшек» — персональных компьютеров с прошитым БИОСом и операционной системой, записанной на жестком диске, тогда еще чего — то смогу, а сейчас надо учить языки, компьютерную архитектору и приобретать опыт. Время, когда начнут создавать процессоры на выращенных кристаллах и многослойные подложки только наступает, а в СССР в настоящее время нет и этих технологий, а у меня нет доступа пока в научные и конструкторские бюро, где работают над созданием компьютеров нового поколения. Легко в будущем писателям — фантастам писать о гениальных персонажах, с легкостью создающих новейшие электронные устройства при отсутствующих технологиях, материалах и потоком генерящих идеи.

Негласный контроль.

Я предполагал, что КГБ не оставит меня в покое и продолжит, подозревая негласно наблюдать, потому старался нигде не выделяться и держал свое мнение при себе.

Через несколько дней после моего устройства на факультатив, там оказался Саня Цветков из моей группы. Появление однокурсника у меня не вызвало поначалу подозрений, хотя его приход не вызвал сомнений у корифеев, как ко мне. Потом Женька Дмитриев случайно обмолвился, что Саня появлялся на секции бокса, хотя боксерского опыта не имел и после нескольких занятий в начальной группе секцию покинул. Тут я задумался.

Кого легко можно вербануть и определить в стукачи? Того, кого можно подловить на незаконных делишках.

Саня Цветков почти сразу после начала учебы связался с институтскими и ленинградскими спекулянтами и начал приторговывать в институте всякой импортной или дефицитной отечественной мелочевкой — иностранными журнальчиками, жвачкой, плакатами, ручками, туалетной водой сомнительного производства и прочим ширпотребом. Он с готовностью становился посредником при сделках с более крупными фарцовщиками, так как студентам из провинции хотелось приодеться в джинсы, импортные батники и «шузы», чтобы поразить на своей малой родине всех своим продвинутым видом. Вероятно, гебисты его подловили на спекуляции и нацелили следить за мной. Тут уже ничего сделать нельзя со стукачом. К тому же он может быть и не один. Его — то выявил случайно, хотя он навязчиво лез ко мне с дружеским разговорами и предложениями.

А после ноябрьских праздников тетину квартиру обокрали. Хорошо, что накануне я успел купить цветной телевизор и часть денег, лежавших в ящике стенки, потратил на дорогостоящую покупку, но и тех денег, унесенных ворами было жалко. Кроме денег воры стащили тетины золотые украшения и мои некоторые шмотки, а новый телевизор, вырванный из пола сейф и мою магнитолу сложили в прихожей, но почему — то оставили. Удивительно, но сигнализация вневедомственной охраны не сработала.

— Что будем делать? — спросила тетя сквозь слезы, когда я появился, вызванный ею домой телефонным звонком, сделанным в деканат.

В квартире все было перевернуто, белье, одежда из шкафов, вперемешку с книгами валялось на полу. Сыпучие продукты из кухонных шкафов высыпаны из банок. (Кофе жалко).

— Милицию вызывать, — буркнул я со злости и опомнился.

Нечего на родном человеке срывать злость.

— Только, про деньги из стенки не надо говорить, что мои. — предупредил и пояснил: — Не стоит вызывать подозрения милиционеров — как у студента могут появиться такие деньги (тринадцать с лишним тысяч рублей)?

— Хорошо, что не унесли телевизор и прочее, — кивнула она в сторону прихожей. — У тебя в сейфе есть что — нибудь ценное? — поинтересовалась, успокоившись.

— Есть, — кивнул с кривой улыбкой, — тетради с песнями. — В будущем надо там хранить и ваши драгоценности с деньгами.

Чем — то эта кража меня настораживала. Может оставленными вещами?

Тетя позвонила в милицию. Сотрудники оперативной группы походили по квартире, сняли отпечатки пальцев с мебели и откатали наши пальцы. Опросили нас под протокол и заставили тетю написать заявление с полным перечнем похищенного. Извлекли дверные замки для экспертизы, пообещав вернуть и даже установить на место. Мухтара среди них не было. Мне казалось, что милиция никого не найдет и все демонстрируемые сотрудниками действия бесполезны. Вряд ли действовали лохи, способные без следов отключить сигнализацию и работали без перчаток. Почему же воры оставили крупногабаритные предметы? — меня мучал вопрос.

Опрос соседей тоже ничего не дал, так как большинство были на работе или учебе, как мы и никто не видел в подъезде посторонних.

После отъезда милиционеров я спустился к Виктору. Он в свое время предлагал мне обращаться к нему в случае проблем, вот и довелось. Ранее судимый сосед внимательно выслушал, расспросил о похищенном и приготовленных к выносу вещам, удивленно покачал головой и пообещал поспрашивать кое — кого.

— Обычно по таким квартирам, как ваша не лазают. Как правило, овчинка выделки не стоит, а квалификация ваших «скокарей» приличная. Кто мог знать, что такая сумма может находиться в квартире? Может их привлекла сигнализация вневедомственной охраны? — вслух размышлял сосед