— Но ты не виновата, что такие акценты расставил Аверилл, — докончил он за нее. — Я ничем не могу доказать свои слова, не отказавшись полностью от выполнения обязательства. Единственная моя гарантия — это то, что я тебя люблю. Повторяю, я узнал в тебе свой идеал. — Барт смолк, пронзая взглядом любимую женщину.
Если у Кэрон и оставалось какое-либо слабое сомнение, поцелуй его уничтожил. Она никогда еще не ощущала в его поцелуях такой щемящей нежности, как сейчас. Кэрон прильнула к губам любимого, обвив его шею руками.
— Я тебе верю, — прошептала она, прижимаясь к нему всем телом. — Правда, Барт!
— Вот так-то лучше, — проворчал он с напускной строгостью. — И уж если говорить о нашем будущем, должен сообщить тебе, что ухожу из журналистики. Одно из решений, которые я принял там, в пустыне, было таким: если получу когда-нибудь свободу, то займусь писательством. За последние лет десять мне слишком часто везло, так что я не собираюсь больше испытывать капризы судьбы. А теперь, — добавил он мягко, — у меня есть ради чего оставаться дома.
Лицо Кэрон сияло, как рождественская елка.
— Я так рада! Мне и думать было страшно о том, что ты вернешься к той жизни. Твоя книга удастся, я в этом уверена!
Барт улыбнулся.
— Ну, если не эта, то, может быть, следующая. Главное — не отступать. Мне ведь не придется прозябать в мансарде, ожидая известности.
— Нет, тебе предстоит жить в Сильверстоуне с женой и детьми, — счастливо сказала она.
— Уже и с детьми? — комично изумился он. — Ты не слишком далеко смотришь вперед?
— А почему бы и нет? Мы ведь будем вместе долго-долго.
— Аминь! — Он начал целовать ее снова со всей неутоленной страстью. Когда наконец оторвался от любимой, дыхание его было неровным, а глаза наполнены желанием. — Так поедем же домой и приступим к построению фундамента семьи.
Еще ведь рано ложиться спать, мелькнуло в голове у Кэрон, но разве время имеет теперь значение. Любовь не признает расписания!
