Я узнал тебя - [2]

Абсолютное большинство, мелькнула циничная мысль. Потеря определенной свободы — это воистину ничтожная плата за такое наследство. Самой Кэрон предстояло заплатить гораздо дороже, но обещание, данное умирающему, нарушить невозможно. Гэлбрейты и Сильверстоун неразрывно связаны последние два столетия. Самой заветной мечтой Аверилла было сохранить и продолжить эту связь. Если бы судьба дала им побольше времени! Но их время вышло в то октябрьское утро шесть месяцев назад.

Кэрон быстро заморгала, чтобы остановить неожиданно подступившие слезы. Авериллу не понравилось бы, что его оплакивают. У них был почти год счастья — больше, чем они могли надеяться при его болезни. Жизнь продолжается. Сильверстоун стоит и должен стоять. Но если Барт Гэлбрейт откажется выполнить условия их общего наследования, все будет потеряно. Она должна его убедить.

Вытащив зеркальце с верхней полки встроенного шкафчика, молодая женщина тщательно изучила свое лицо в поисках предательских следов растекшейся туши. Лицо слишком красивое, чтобы его можно было назвать просто хорошеньким, — с высокими скулами и широко поставленными выразительными голубыми глазами. Длинные янтарного цвета волосы были в этот день заплетены в гладкую французскую косичку, отчего Кэрон выглядела старше своих двадцати трех лет. Временами, подумала она с горькой усмешкой, я чувствую себя гораздо старше, чем на двадцать три года. Сейчас, например.

Вскоре машина выехала в долину, покрытую молодой зеленой травой и освещенную полуденным солнцем, с пологими пригорками, уходящими к недалекому горизонту. Кэрон, родившаяся и выросшая здесь, на полуострове, никогда не скучала по большим открытым пространствам. Она привыкла к этим пейзажам, привыкла к близости моря, к слышным почти отовсюду гудкам теплоходов и крикам чаек.

Сразу после колледжа ей удалось через знакомых устроиться на работу к Авериллу в качестве личного секретаря. Тогда это казалось девушке счастьем, хотя сейчас, задним числом, она понимала, что карьера секретаря — ничто по сравнению со счастьем, которое она обрела, встретив самого лучшего мужчину на свете. Их сближение происходило медленно, но неотвратимо. Беспредельно деликатный Аверилл долго не мог и не хотел поверить, что прекрасная девушка, годившаяся ему, как шептались после их помолвки знакомые и соседи, даже не в дочери, а во внучки, может полюбить его отнюдь не дочерней любовью. Стареющий писатель боролся со своим чувством, не желая признаваться не только Кэрон, но и самому себе в том, что не может больше жить без нее, что видит в ней, прежде всего прекрасную и желанную женщину, а не безупречную исполнительницу и незаменимую секретаршу.

Для Кэрон превращение уважаемого всеми писателя, книги которого она читала и перечитывала еще подростком, в реального, осязаемого, да еще и влюбленного в нее мужчину тоже было полнейшей неожиданностью, но девушка не стала противиться нахлынувшей на нее и Аверилла любви. Их интеллектуальное родство было столь очевидным, взаимопонимание — столь полным, что Кэрон, у которой не было почти никакого опыта общения с мужчинами, тем не менее интуитивно почувствовала, что этот человек ей бесконечно близок и что счастье нашло ее.

Любовь и вера друг в друга помогли им преодолеть все испытания — непонимание окружающих и открытое неодобрение Софи, матери Кэрон, которая не могла понять и поверить, что ее двадцатилетняя дочь хочет связать свою судьбу с «согнувшимся под бременем славы стариком», так она выразилась. Родственники Аверилла — жена его покойного брата и два ее сына, его племянники — игнорировали приглашение на свадьбу под разными благовидными предлогами. Вот и получилось, что Барта Гэлб-рейта — старшего из племянников, которого сегодня ждали в Сильверстоуне, Кэрон никогда в жизни не видела.

Мысли женщины вернулись ко дню свадьбы с Авериллом. Ее друзья по колледжу тоже не пришли. Мама хоть и присутствовала, но всем своим видом показывала, что не поздравляет, но соболезнует. После свадьбы она навестила их в Сильверстоуне всего два раза, отговариваясь от приглашений тем, что у нее много работы и не на кого оставить свой сувенирный магазин. Другие приятели и знакомые Кэрон тоже будто последовали примеру ее матери.

Временами молодая хозяйка Сильверстоуна чувствовала себя в поместье, как в осажденном замке. Впрочем, их навещали друзья Аверилла. Да и в отсутствие гостей супруги не скучали. Они продолжали работать над его книгами, гуляли, катались на яхтах, еще… О, еще у них было самое прекрасное, что может быть на свете и чего никто не мог у них отнять, — их любовь.

Аверилл искусно и бесконечно бережно открывал перед Кэрон восхитительный мир чувственности, и она чуть не плакала от счастья и нежности в ласковых руках супруга. Убежденный в том, что Кэрон — его последняя и лучшая любовь, он с восторгом наблюдал, как молодая и неопытная девушка превращается в восхитительную чувственную женщину, и временами его охватывало горькое сожаление от сознания, что он не может дать ей всего, что мог бы дать такой женщине молодой и страстный мужчина.

Но для Кэрон Аверилл был первым и самым лучшим мужчиной на свете.