Я убийца - [42]

— Ик, ик. Нормально, — буркнул Стас и снова жадно приложился к бутылке с минералкой.

— Ты почему отказался от лавров по тому маньяку из лесополосы, раз уж это ты его поймал?

— Знаешь, если бы я выстраивал рейтинг самых часто задаваемых мне вопросов, этот бы стоял на первом месте. Я же сказал, что не люблю быть в центре внимания. Я люблю помогать, мне важен результат, а не бантик на коробке. Мне больше интересно, что внутри. Понимаешь?

— Ты дебил! Точно тебе говорю. Стопудовый дебил! Нужно расти, двигаться вперед, — Сергей вылил из бутылки остатки горячительного и жестом показал официанту, что им требуется еще.

— Какой есть. Знаешь, жизнь людей меняет, и поверь, в большинстве случаев она меняет их вовсе не в лучшую сторону. Трудно на нашем голубом шарике оставаться человеком долгое время. А еще сложнее быть им всю жизнь. Живет, например, человек, горя не знает, детей растит, а потом бац! Казалось бы, что? Для всех он один, а на самом деле он другой. Как Санитар. Он, наверняка, ведет двойной образ жизни. Для всех коллег и друзей он хороший и порядочный парень, и только его внутреннее «Я» знает, кто он есть на самом деле. А, может, и нет его вообще, а? Может, мы его сами выдумали и ищем то, не знаем что? Не думал об этом? Ни улик, ни зацепок, кроме тех, что были собраны с висяков и сведены в одно дело, которое ты пытаешься представить всем как единое. Твой фантом существует только гипотетически, Сергей.

— Ты сейчас куда клонишь?

— Никуда, просто разговариваю, рассуждаю. Ты же сам хотел поговорить по-трезвому? Вот мы и разговариваем. Ты мне про какого-то там капитана загнул, который с дьяволом беседы вел. Я тебе про жизнь задвигаю.

— Погоди. А как же тогда последняя жертва? А миорелаксант? А все намеки?!

— Ну, это могли и подстроить. Кто-то, кто очень хочет того, чтобы мы подумали, что это сделал Санитар.

— А пальцы?! А язык?!

— Бутафория, для того, чтобы мы ходили вокруг да около и не заметили правды, — Пименов развалился на стуле.

— Хочешь сказать, что я его выдумал?! Выдумал все это?! — Сергей неуверенно поднялся со своего места, его глаза налились кровью, скулы задергались.

— Этого я не говорил. Сам посуди: девка-то — обыкновенная шалава. Ну, спит она с разными мужиками ради выгоды. Так у нас большая часть вселенной так поступает, чего греха таить. Так что если Санитар…

— Значит, все же он?!

— Да ты сядь. Я же просто рассуждаю, пытаюсь сопоставить разные возможности, а ты уже на дыбы становишься. Ты послушай просто.

Сергей схватил бутылку со стола, сделал несколько жадных глотков прямо из горла и сел на место.

— Ну, продолжай, Шерлок Холмс хренов! Давай-давай, слушаю!

— Допустим, что это Санитар. Мы пока не доказали, что это он, и основываемся только на том, что есть у нас.

— Ну?

— Что мы видим? Он убивает изрядных выродков, так?

— Ну?

— Вот. А наша Ледовских Светлана — всего лишь порочная женщина, и ничего больше, — Пименов пожал плечами.

— Хочешь сказать, что ее убийство кто-то подстроил?

— Такой вариант нельзя исключать.

— Но погоди, Стас. Про Санитара знает не так много людей.

— Я рассуждаю гипотетически. Понимаешь? Это все равно, как если бы представить, что тебе отрезали твое мужское достоинство, и потом поразмыслить, как бы ты стал жить без него. Ходил бы ты налево или нет? Писал бы стоя или сидя? Это и называется гипотетически. Мы просто рассуждаем. Выдвигаем предположения. Я пытаюсь взглянуть на вещи с разных сторон. Вот и все.

— Чисто гипотетически, говоришь?! — Сергей налил стопку и опрокинул ее залпом. Потом налил снова, но уже обоим, поднял и подождал, пока Пименов сделает то же самое.

— Гипотетически. Без обид только.

— Ну, без причиндалов я бы точно жить не смог! — Самойлов заржал. Стас закатился с ним вместе. — За нас, за мужиков, у кого еще есть то, чем можно помериться! — прокричал Сергей.

— За нас. Ик, ик. Выбор очевиден. Я с тобой полностью, как самец, согласен. Бабы — дуры не потому, что дуры! Бабы — дуры, потому что бабы!

— Это стопудовый аргумент, дружище! — они чокнулись и выпили. Повисла пауза. Сергей закурил сигарету, втянул в себя обильную порцию дыма и щелкнул пальцами. — Слушай. Ты только не обижайся. Мы тебя по базе пробить хотели, но у тебя файлы закрыты. У вас что, такая секретность что ли?

— Ну, не у всех, а, так сказать, у самых-самых.

— А-а-а-а-а.

— Досье мое вам выслали, так что оно будет после Пасхи. В понедельник будет лежать у вашего Шрека на столе.

— Слушай, Стас. Как думаешь, поймаем его?

— Думаю, да. Если он, конечно, существует, — Пименов оценил физиономию собеседника и добавил: — Да брось ты, если бы его не было, то и меня бы здесь не было. Сверху к вам просто так не направят, так что не напрягайся, поймаем. А как иначе? Любого возьми, хоть, например, Чикатило. Орудовал с 1978 по 1990 годы. 53 жертвы. Поймали и расстреляли. Николай Джумагалиев. Этот вообще жрал тех, кого убивал. Тоже поймали. Последнего изверга мы задержали в Битцевском парке. Ох, сколько его выслеживали! Но поймали же! Всех и не перечесть сейчас. И твоего Санитара тоже отловим. Хотя маньяк, убивающий ради справедливости, — это нонсенс. Они, Серега, пойми, рано или поздно теряют чувство опасности, чувство реальности. Так и наш. Ну, точнее, твой. Что он хотел доказать нам своей последней жертвой? Пальцы ей отрезал, выложил по линеечке, язык вырвал. Что это, как не крик его души? Чтобы мы поняли, за что она умерла.