Я убил Бессмертного. Том 4 - [24]

– Вы уничтожили мой мир, – он выделил первое слово и ещё раз повторил. – Вы.

– Ну, не я лично… – Жюль с чуть смущённым видом развёл руками. – Но да. Это то, чем занимается мой вид, и я совершенно не считаю это неправильным. Но знаете, что ещё? Мы умеем и дружить. Мы можем быть и щедры, и милосердны, если только захотим. Вон, видите Крейна? Он подтвердит. Всё, что у него есть, вся его империя…

– Он не Император, – презрительно бросил Люк. – Не нужно лжи.

– Не буквально, конечно, – легко согласился Жюль. – Но его власть и богатство не меньше, чем у иного императора. Все эти небоскрёбы, заграничные счета, дорогие машины… простите, я не уверен, разбираетесь ли вы в машинах – вы же новенький здесь, так?

Люк неопределённо повёл плечом.

– Возможность устраивать вечеринки вроде этой, – продолжил Жюль, – всё это великолепие, это шампанское и маленькие тартинки с икрой…

– И какой ценой? – Люк всё так же сверлил его неподкупным взглядом паладина.

– А вы у нас моралист, господин Люк? – хмыкнул Жюль. – Вот уж не думал, что встречу такое качество в лучшем ученике Артура Готфрида – интригана, который во имя своих сомнительных целей жертвовал людскими жизнями направо и налево!

– Мой учитель – не какой-то интриган! – рявкнул Люк так, что нескольких ближайших демонов отбросило от него. Жюль, впрочем, остался стоять и улыбаться. – Он сражался не ради выгоды, а ради священных целей!

– Ага, ага, – хмыкнул Жюль. – Убить Виссариона. Он был с ним заодно – ты же знаешь?

– Не смей… – начал было Люк, закипая, и Сенат внутри него заворочался с таким настроением, что Люк сразу понял – тот поддержит его.

– Ну ладно, ладно, – Жюль выставил вперёд ладони. – Какой ценой? Никакой, для самого Крейна. Ценой других. Может, всего мира, но какое ему до того дело? Он станет одним из владык этого мира – нам ведь тоже нужны наместники. А вы, господин Люк… не тяжело остаться без власти после двадцати лет в короне?

Люк не ответил.

– Я не зря начал свой разговор с речи о будущем, господин Люк, – Жюль продолжал улыбаться. – Будущее предопределено – и оно предопределено нами. Этот мирок… Что он, как не кормушка для сильных?

Люк глядел на демона испытующе. Спокойно, спокойно. Он говорил это и себе самому, и Сенату. Мы же пришли сюда слушать и смотреть? Вот и отлично. Слушаем. Смотрим. Действовать будем потом.

– Любой мир, если так вдуматься, – заметил Жюль, – выстроен по такому принципу. С нами или без нас, но везде есть сильные и слабые. Первых мало, но они снимают все сливки; вторых много и им остаются помои. Мы просто меняем власть на свою, вот и всё.

– Там, где вам не дают отпор, – вырвалось у Люка. Этот тип его бесил, и даже терпение подходило к концу. Кажется, его было не так уж и много.

– Помилуйте, господин Люк, – рассмеялся Жюль, и ближайшие к нему демоны тоже рассмеялись. Только теперь Люк обратил внимание, что все разговоры в зале стихли – все слушали их. – Какой отпор? Пара десятилетий боёв? Мы умеем ждать. Любой отпор нам – лишь малая отсрочка. Хотите знать имя единственного существа, которое действительно было для нас опасно?

– Артур Готфрид? – поднял брови Люк.

– Пха!.. Виссарион, – презрительно покривился Жюль. – Это он не пускал нас в свой мир.

– Виссарион? – Люк часто поморгал. – Но он же…

– Злодей и негодяй, да? – наклонил голову Жюль. – Некромант, разоритель и всё такое. Да, просто ему не нужны были конкуренты – только и всего. Никто не сражается за свет и добро, господин Люк – их просто нет, этих категорий. Все сражаются за место у кормушки.

– Ложь, – отрезал Люк. – Я знавал рыцарей благородных и достойных, что ценили честь прежде жизни…

– Ну, честь-то они, может, и сохранили, – рассмеялся снова Жюль. – А жизнь? Может, такие и есть, но они проигрывают.

Он обернулся и указал на Герду, что ушла в другой конец зала, чтобы вновь быть подальше ото всех, оказаться окружённой немыми и улыбчивыми статистами.

– Видите эту девушку? Вот и плата, принесённая господином Крейном за союз с нами. Но это… мелочная плата для него. Знаете, что будет дальше?

– Я будущего не вижу, – сухо отозвался Люк.

– Дальше будет то, что предопределено заранее, господин Люк, – снисходительно поведал Жюль с видом знатока, открывающего истину простофиле. – И ни вам, ни мне этого не изменить. Дальше эта плата будет принесена, и Герда Крейн переродится. Считанные мгновения – по нашим меркам – остаются до этого момента. Герда Крейн переродится, чтобы стать Матерью Рока – а после этого нас будет уже не остановить, и даже отсрочить что-либо станет почти нереально.

Люк слушал демона с закипающим внутри гневом. Эти лживые ублюдки!.. Они так уверены в себе, что говорят всё без опаски. Не изменить? Не изменить, говорите?

– Этот мир уже наш, – улыбнулся Жюль. – Слышали, как этот безумный проповедник… Джебедайя Мерсильер… говорит в своих интервью? Называет Крейна демонопоклонником и всё такое. Бедняга… он даже не понимает, что случайно попал в яблочко. Мать Рока воссияет тьмой, господин Люк. Всё случится так, как мы этого хотим. Поэтому ваш выбор прост. Умереть с гибнущим миром… или присоединиться к нам. Победителям.