Я стоял у ворот Москвы - [150]
23/7/44
Сегодня вечером мне позвонил из Кенигсберга генерал Водриг и сообщил буквально следующее: заместитель начальника отдела кадров Высшего командного состава генерал Бургдорф проинформировал его от имени Кейтеля о некоем рапорте гестапо, где говорится, что я собираюсь уехать из Восточной Пруссии. В настоящий момент я якобы размышляю над тем, когда это лучше сделать, чтобы мой отъезд не возбуждал ненужных толков. Я ответил, что все эти сплетни, возможно, связаны с отъездом перенесшей здесь пневмонию младшей дочери моей жены к своему отцу в Померанию в сопровождении одного из работников фермы после того, как девочка набралась достаточно сил, чтобы отправиться в путешествие. Одновременно с этим моя жена отослала несколько коробок с детскими вещами в Померанию. Но моя жена и я остаемся здесь. Я также сказал, что буду телеграфировать об этом Кейтелю…
1/8/44
Получил от жены своего адъютанта графини Харденберг шокирующее послание следующего содержания:
«Вчера мой муж пытался избежать ареста (25 июля)… Но Господь отказался принять его жертву, и две выпущенные им пули прошли мимо сердца».
Харденберга определенно пытаются связать с попыткой покушения. Все это невероятно и ужасно. И что будет с графиней и детьми, которые так любят своего отца? Что будет с их красивым ухоженным поместьем?
Имеют место новые мощные атаки на востоке и на западе.
Необходимо подыскать какое-нибудь жилье в Щётцове — на тот случай, если нам и в самом деле придется отсюда уезжать… [501]
5/8/44
Имена 23 офицеров, которые так или иначе были связаны с покушением, объявлены по радио. Первым в списке значилось имя Витцлебена! Офицерский суд чести, возглавляемый Кейтелем и Рундштедтом, подал петицию об исключении этих офицеров из рядов армии и о передаче их народному суду. Как и прежде, о Харденберге не было сказано ни слова…
6/8/44
Действуя от имени начальника отдела кадров Высшего командного состава (Шмундт), военный комендант Алленштейна принес мне список фамилий офицеров, приговоренных к смерти за участие в покушении на фюрера 20 июля. В списке также значились имена офицеров, которые были вовлечены в заговор и уволены из-за этого из армии, но перед судом еще не предстали. Шокирующий документ — и первое официальное свидетельство об аресте моего адъютанта Харденберга, о котором сказано, что «он ждет суда».
8/8/44
Ночью по радио сообщили, что Витцлебен, Гепнер, фон Хасе и еще несколько офицеров, принимавших участие в заговоре, были приговорены народным судом к смерти и повешены!
12/8/44
В последние дни газеты печатают длинные отчеты о допросах, а также признания главных участников заговора. Что и говорить, пугающие свидетельства! «Дойче Альгемайне [502] Цайтунг» написала совершенную правду:
«Это было политическое преступление, и чрезвычайно важно, чтобы это событие стало уроком политики для всей нации и послужило делу укрепления и наращивания наших военных усилий».
К счастью, выяснилось, что у младшего сына моей жены не скарлатина, а обыкновенная простуда. Вчера на его имя пришла повестка, где сказано, что он зачислен на службу во вспомогательные войска и должен прибыть в часть 14 августа. Сегодня утром жена поехала в Померанию, чтобы повидать его прежде, чем он отбудет по месту службы.
19/9/44
Недавно я узнал, что Лендорф тоже замешан в деле покушения на фюрера и арестован. Застрелился Клюге?!
Начало октября 1944 года Шмундт скончался от ран, которые он получил во время покушения на фюрера 20 июля. Раньше, когда война еще только началась, он был со мной очень мил. Даже после моей встречи с фюрером в июне 42-го, когда я просил за генералов Штумме и фон Бойнебурга, он продолжал находить для меня такие добрые и теплые слова, что мне всякий раз казалось, что я их недостоин. И вдруг — не знаю, почему — напряженное лицо, злые глаза… Все началось с намеков и недомолвок, которые он себе позволял, отвечая на мои вопросы о причинах моей отставки. Потом, отвечая на те же самые вопросы, он стал откровенно мне лгать. И наконец, он стал допускать по отношению ко мне такое неприкрытое недоброжелательство, что я могу объяснить [503] это лишь комплексом вины, другими словами — больной совестью!
У Шмундта никогда не было своего собственного мнения относительно проводившихся операций. Иначе говоря, отвечая на вопросы о моей отставке, он, без сомнения, находился под чужим влиянием. При всем том ничто не мешало ему давать мне вежливые и ясные ответы, не допуская при этом обидных намеков или оскорбительных выпадов в мой адрес. Однако случилось обратное! Разговаривая с Лендорфом о моем деле в конце 43-го года, он намеренно грубо меня оскорбил, что совершенно немыслимо для человека старой прусской школы. Его смерть избавила нас от серьезной конфронтации, которая после войны стала бы неизбежной.
Середина октября 1944 года 19 октября мэр впервые объявил о мерах, которые необходимо принять на случай эвакуации из Восточной Пруссии, где мы с женой проживаем в настоящее время. Население, скот и ценный инвентарь должны эвакуироваться не на запад, но на север?!
18/10/44
При посредничестве оберста фон дер Гребена из группы армий «Центр 1» я навел справки у Верховного командования сухопутных сил на предмет того, как должен вести себя фельдмаршал, находящийся «в распоряжении фюрера», в случае если его призовут в «фольксштурм». 20 октября Гребен, переговорив с начальником Генерального штаба, ответил:
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.