Я сплю среди бабочек - [3]

Пытаюсь работать головой и в растерянности выдаю:

— Посидеть с твоим братом?

— Бинго! — восклицает парень так громко, что я невольно отшатываюсь. — Так и знал, что ты самая умная девчонка на факультете. Давай смартфон, забью в него свой номер и скину тебе домашний адрес…

Словно на автопилоте я протягиваю ему свой старенький смартфон с трещиной по правому краю; «задний план» продолжает хихикать и перешептываться. А я «позор рода человеческого» и «самая умная девчонка факультета» продолжаю стоять дуб дубом и зачарованно пялиться на пальцы парня моей мечты, бегающие по кнопкам моего же сотового и вносящего в него свой номер телефона.

— Лови! — он пасует в меня связкой ключей. — От входной двери, — поясняет на ходу, уже разворачиваясь и спеша прочь к красоткам на заднем плане. Хватает одну из них за руку и, обернувшись, с улыбкой добавляет:

— И, смотри, не шали там особо. Иначе мне придется тебя отшлепать!

Заливаюсь предательской краской и, пока онемевший язык возвращает способность к осознанной речи, вся эта хихикающая орда из десятисантиметровых каблуков и коротеньких платьев поспешно удаляется прочь под неумолчный хор хихикающих шепотков и веселого настроения.

Уж не надо мной ли они смеются?

Способность соображать возвращается вместе с увеличивающимся расстоянием между мной и Юлианом. Гляжу ему вслед с благоговением и тоской… Что это вообще сейчас было? Тренькает мой смартфон и на экране высвечивается смс с адресом Юлиана… Так это не шутка? Какое-то время тупо пялюсь на экран с высветившимся адресом и сжимаю в кулаке ключ. От чужого дома. От дома Юлиана Рупперта…

Боже, я увижу дом самого Юлиана Рупперта!

Это все равно что войти во святое святых, пробраться за кулисы и увидеть скрытое от глаз человеческих. И пусть внутренний здравый смысл продолжает бубнить о бессовестном использовании и насмешливых шепотках за спиной, я гоню его прочь, как назойливую муху.

Сегодня я увижу дом Юлиана Рупперта и плевать я хотела на все доводы рассудка.

До района, в котором проживает парень моей мечты, я доезжаю минут за двадцать, едва ли больше, а вот отыскать нужную улицу удается далеко не сразу. Я долго блуждаю по пустеющим улицам, всматриваясь в таблички и выискивая нужную…

Сам район, благопристойный, застроенный красивыми особнячками в современном постмодернистском стиле, радует глаз ровно подстриженными кустами и яркостью красок… Темнеет. Ноги, в осенних полусапожках на тончайшей подошве, отсыревают и мерзнут все сильнее. Если в скором времени не отыщу дом под номером семьдесят шесть, взвою от разочарования…

К счастью, выть не приходится: аккуратный беленький заборчик и дверь вишневого дерева заставляют меня расплыться в блаженной улыбке. Нашла!

Робко толкаю калитку, прислушиваюсь… Я, конечно, доверяю Юлиану (наверное), но как-то не хочется становиться жертвой жестокого розыгрыша или ошибки, когда он вдруг забыл предупредить меня о своем псе-убийце самой жуткой породы и тот выскочит из-за угла с разинутой пастью.

Тишина. Мелко сеющий дождь собирается перейти в первый в этом году снежок…

Я вставляю ключ в замочную скважину, радостно отметив его совместимость с механизмом замка, и распахиваю дверь… Рывком. Дом встречает меня темной прихожей, пахнувшей в лицо теплым, сухим воздухом с запахом чистящего средства.

И где же ребенок, за которым я должна присмотреть?

Сколько ему лет?

Как долго он сидит здесь в одиночестве?

Эти вопросы хороводом кружатся у меня в голове: сам Юлиан не удосужился ничего объяснить, а от всей этой круговерти вопросов толку, надо признаться, маловато.

— Привет, — окликаю полумрак прихожей, все еще не решаясь затворить дверь, — есть тут кто живой?

Ни звука. Прикрываю дверь и нащупываю выключатель.

— Кто ты такая? — раздавшийся из темноты голос заставляет меня подскочить на месте. Я даже вскрикиваю и прижимаю руку к отчаянно заклокотавшему сердцу.

— Шарлотта Мейсер, подруга Юлиана, — отвечаю чуть дрогнувшим голосом, — он прислал меня присмотреть за своим братом.

Раздается тихий смешок, и комнату озаряет яркий электрический свет.

— Так Юлиан прислал тебя за мной присмотреть? — любопытствует тот же голос. — Забавно. И где же он сам?

— У него важный футбольный матч. Думаю, сейчас он на поле…

— Ну да, ну да, этого стоило ожидать, — снова смешок откуда-то со стороны, и голос, надо признать, не совсем детский.

Что происходит?

— Я тебя не вижу. Где ты? — вопрошаю невидимого собеседника, вцепившись в бесконечный шарф, результат дедушкиного эксперимента со спицами. — Как-то неловко говорить в пустоту…

— Я на кухне. Иди на мой голос…

И я иду: пять шагов прямо по коридору, поворот направо и вот она — современное чудо техники в бело-черном оформлении, а у стола мой голос, то бишь «младший братец» лет этак пятнадцати (совсем не ребенок!) в инвалидном кресле.

Я застываю столбом, не в силах пошевелиться, и мой визави произносит:

— Александр Зельцер, но все зовут меня Алексом, так что и ты можешь не заморачиваться Александром… Это имя, если честно, меня самого пугает: оно словно обязует пойти и завоевать полмира, а я, как видишь, особой подвижностью не отличаюсь, — и он, лихо крутанув колесо своей инвалидной коляски, подъезжает прямиком ко мне. — Рад, что ты никакая ни взломщица: боялся придется бить тебя сковородой и вызывать полицейский наряд. Я видел тебя в окно, — добавляет для ясности и протягивает руку. Я в ступоре ее пожимаю, вернее это он пожимает мою — я безропотно ему позволяю.