Я согласна - [9]

– А это значит, что у меня много оснований для того, чтобы подбодрить Фрэда – должна же я побольше узнать о мужчинах.– Настроение у нее постепенно начинало портиться.

– Итак, об основаниях ты не хочешь послушать? – требовательно спросил он.

– О чьих? – мягко поинтересовалась она.– О твоих или о Фрэдовых?

Джеймс отшвырнул папку, которую держал в руках, даже не поинтересовавшись, упала она на стол или на пол.

– Черт с тобой, если ты так стремишься набраться опыта, тогда...

Он подошел к окну, за которым расстилался погружающийся во тьму город.

– Тогда я постараюсь, чтобы твои друзья не причиняли тебе боли,– бросил он через плечо.– Если ты хочешь проделать, что положено, ладно, давай. Но проделано это будет со мной, и играть мы будем по моим правилам.

У Мэгги широко раскрылся рот. Она смотрела на него в остолбенении, нарастающее возбуждение от этих невероятных слов постепенно охватывало ее. Возможно ли, чтобы он думал о ней не только как о друге, но и как о чем-то большем?

Но как же может она поддержать его предложение? Что если она неправильно поняла его намерение? Если она сделает неискреннее движение сейчас, она никогда больше не сможет взглянуть ему в лицо.

– Ну так как?– вопрос Джеймса прозвучал как выстрел. Он испытующе смотрел на нее.

– А насчет правил?

– Если ты так прямо сразу об этом,– он криво усмехнулся, глядя на нее,– то мой опыт исчисляется годами.

Она была не в состоянии объяснить себе, что же это все для нее означает. Выпятив нижнюю губу, чтобы казаться смелее, она спросила:

– О чем, собственно, ты говоришь?

– Я говорю,– он присел на стол, ясно выговаривая каждое слово,– что пока я не начну соображать, отчего тебя вдруг потянуло на эти дела, я как твой друг хочу быть твоим проводником, чтобы избавить тебя от ловушек, таящихся в подобных связях. Это вполне ясно?

– Да.– Эйфория покинула Мэгги, словно воздух – проколотый воздушный шарик, оставив холод вместо себя. В один какой-то безумный момент она понадеялась, что он с ней будет нежен... а он просто собрался учить ее осторожности в любовных интрижках, с горечью подумала она. Глаза ее были устремлены на глянцевую поверхность его стола, мысли путались. Из них ясной была лишь одна: лучше хоть что-то, чем ничего, по старой пословице.

– Я...– начала было она, не осознавая, что, собственно, собирается сказать, но он перебил ее.

– Нет, сейчас ничего не отвечай. Подумай о том, что я сказал. Ты должна дать мне ответ сегодня вечером, когда я за тобой заеду.

– За мной заедешь? – переспросила Мэгги машинально.

– А разве я тебе не говорил? Сегодня ночью мы улетаем в Денвер на осмотр участков Джонсона.– Он улыбнулся ей столь ангельской улыбкой, что обмануться нельзя было ни на минуту. Он опять забыл посвятить ее в свои планы.

– Нет, ты мне не говорил,– ответила она сердито.

– Тогда я подозреваю, что ты не заказала билеты на самолет.– Он посмотрел на нее с тревогой. Сразу стало ясно, что эта мысль только сейчас пришла ему на ум.

– Ты совершенно прав,– кивнула Мэгги.– Я это сейчас сделаю. Она поднялась с радостью, готовая бежать. Ей нужно было время, чтобы подумать. Она не могла собраться с мыслями, пока была рядом с ним.

– Прекрасно,– пробормотал он, мгновенно углубившись в архитектурный проект.– Я хочу свежим взглядом посмотреть на документацию, присланную Джонсоном. Зная Джонсона, можно предположить, что участок у него на голой скале, а земляные работы ведутся безобразно. И еще, Мэгги,– обратился он к ней,– не надо заказывать комнаты в отеле. Джонсон еще и домовладелец и Денвере. Мы у него остановимся. Отправляйся домой и закажи билеты. Я заеду за тобой за полтора часа до отлета.– И он вновь углубился в чертежи.

Мэгги не собиралась с ним спорить. Ничем хорошим это не кончилось бы. Он очень ясно высказался в свое время, когда брал ее на работу. Ему нужна была секретарша, которая, если потребуется, соберется в путешествие буквально за час; «очень приспособленная», вспомнила она его фразу.

Мэгги грустно улыбнулась, вспомнив также свое первое путешествие с ним. Тогда раздался неожиданный телефонный звонок от разъяренного человека, заведовавшего строительством спроектированного Джеймсом комплекса конторских зданий в Гонконге. Он потребовал, чтобы Джеймс немедленно прилетел. Когда Мэгги осознала, что Джеймс действительно ждет, и через пятьдесят минут она улетит с ним в Азию, то попыталась упросить его вылететь более поздним рейсом. Джеймс отказался, сказав, что она может оставаться.

Остался же ее багаж. Мэгги прилетела в Гонконг в чем была, купив лишь зубную щетку в аэропорту. Его обещание купить ей все, что ей нужно, оказалось невыполнимым. Обладая избыточным весом, она ничего не могла подобрать себе в магазинах готовых вещей в городе, населенном миниатюрными азиатками. Не могла она и облачиться в старый черный костюм, в котором выглядела, как престарелая английская монахиня. В нем она казалась еще смехотворнее, чем обычно, с грустью вспомнила Мэгги.

Ну и хватит об этом. Она поедет в модном платье. Она теперь стройная. И дело не в том, случится ли что-нибудь с ее багажом. Она с удивлением вспомнила, как долго мучило ее желание похудеть, тысячами сосновых игл вонзаясь в сознание за годы перед тем, как она обрела свою теперешнюю форму. Не замечая ничего вокруг, Мэгги пошла к телефону делать заказ.